Ситуация с российским влиянием в Словакии начиная с 2020 года критическая. Об этом даже упоминалось в отчете словацкой полиции. Невзирая на это, после начала полномасштабной агрессии РФ это не помешало Словакии оказывать военную помощь Украине и предоставлять защиту украинским беженцам.
Впрочем, эффект российской пропаганды тоже очевиден – 69% словаков считают, что поставки оружия на Украину «провоцируют» Россию, не говоря уже об итогах недавних парламентских выборов.
На этой волне к власти пришла политическая партия “Smer-SD” (Курс – Социал-демократия) бывшего премьер-министра Роберта Фицо с результатом 23%, в то время как условно «проукраинская партия» “PS” («Прогрессивная Словакия») и умеренная левоцентристская “GLAS” («Голос») получили 18% и 15% соответственно.
Таким образом, решающий голос в формировании будущей коалиции будет принадлежать партии Фицо, так что сложности отношений еще впереди. Как в Польше. Совсем скоро, 15 октября, в Польше состоятся парламентские выборы. Несмотря на то, что в польском политическом контексте лидируют условно проевропейские силы (провластная партия “PIS” «Право и справедливость» и оппозиционная «Гражданская платформа» бывшего председателя Европейского совета Дональда Туска), в тройку лидеров попала b пророссийская сила «Конфедерация свободы и независимости». Это значит, что в Польше пророссийский проект также будет влиять на формирование коалиции и, соответственно, правительства. Потому что для «Конфедерации…» Проголосовать готовы от 13 до 15% избирателей, что в два раза больше, чем с момента вхождения Конфедерации в польский Сейм в 2019 году.
Следующими соседними странами c Украиной, где разворачивается избирательная кампания, являются Республики Молдова и Румыния. И да, эти две страны следует рассматривать в неразрывном единстве, и не только из-за ряда общих региональных факторов, но и потому, что суть российской пропаганды в этом контексте заключается в том, чтобы противопоставить эти страны друг другу и таким образом создать напряженность и вражду. Так, в Молдове, которая на сегодняшний день остается условно проевропейской, хотя и со значительными рейтингами, по которым видно поддержку пророссийских сил внутри страны, а также с де-факто двумя пророссийскими регионами (оккупированное Приднестровье и автономия Гагаузия), на 5 ноября назначены местные выборы, включающие «битву за столицу». Именно локальная кампания определит специфику президентской кампании 2024 года и стратегию России в отношении Молдовы.
Однако, ситуацию по противодействию российской экспансии в Молдове в настоящее время можно охарактеризовать как упреждающую.
Не так давно в Молдове была признана неконституционной пророссийская партия «Шор», фактически перенявшая руководящий пост на пророссийском фланге у бывшего президента, лидера Партии социалистов Игоря Додона, а ее лидер Илан Шор, скрывающийся в Израиле, был включен в санкционные списки США и Великобритании из-за обвинений в попытках дестабилизировать ситуацию в Молдове совместно с российскими спецслужбами.
Это конечно существенно ослабило позиции России и позволило хотя бы выиграть время до тех пор, пока вновь созданные политические проекты (которые уже появились!) не сформировали узнаваемый имидж и не начали полноценно участвовать в политической жизни республики.
2024 год, когда в Румынии одновременно пройдут президентские, парламентские и местные выборы. Пророссийская партия «АУР», пришедшая к власти на национальной риторике и идее «унионизма» (заключается в объединении Румынии и Молдовы), с поддержкой не более 10%, уже, по предварительным оценкам румынских СМИ, удвоила число своих сторонников, а идея «румынского национализма» оказалась лишь ширмой для евроскептицизма. В то же время с начала полномасштабной агрессии России против Украины основные партийные игроки открыто консультировались с посольством России в Румынии, транслировали откровенную пропаганду и спекулировали на скептицизме, адаптированном к информационным реалиям румынского общества. Достаточно вспомнить инициативу небезызвестного сенатора Дианы Шошоакэ о присоединении к Румынии «исконных румынских земель» в составе Украины, таким образом поле для маневра в Румынии с российской идеологией, значительно расширилось с начала полномасштабной агрессии.
Анализ политических тенденций в соседних странах показывает, что Россия делает ставку не столько на подрыв двусторонних отношений, сколько на создание условной «зоны нестабильности» вокруг Украины. Такой сценарий существенно усложнит решение вопросов, в которых необходима поддержка и консолидация с соседними странами: от транзита сельскохозяйственной продукции до организации логистических маршрутов поставок оружия и других форм политического посредничества, в которых участвуют «проукраинские» государства.
Не зря эти темы являются ключевыми в политическом дискурсе пророссийских политиков. Стоит отметить, что на протяжении многих лет Россия зеркально отражала Запад для создания «дуги нестабильности» по отношению к себе, в своем стиле. Поэтому это косвенное подтверждение того, что такой подход является технологией, а чувствительные темы, с потенциалом перерастания в межгосударственные распри, являются тактическим элементом более широкой политической экспансии.
Марианна Присяжнюк
