Поворотным моментом является и изменение менталитета: Германия должна переосмыслить не только отношение к России, но и к США и Китаю.
Zeitenwende (Поворотный момент) — это гибрид: этот термин означает и диагноз времени, и политическую программу. Каков правильный диагноз и какова правильная политическая программа, является предметом политических дебатов в демократической общественности. Этот спор основан на концепциях, которыми мы упорядочиваем мир и вырабатываем политические рецепты. Где мы находимся в точке ментального поворота? Где мы находимся на правильном пути? Где мы отстаем?
Глядя на европейский порядок мира и безопасности, произошли далеко идущие и крайне необходимые изменения в менталитете: отказ от мантры о том, что безопасность в Европе возможна только вместе с Россией. В своем выступлении в Бундестаге 27 февраля 2022 года федеральный канцлер Олаф Шольц сформулировал: «Безопасность в Европе против России невозможна в долгосрочной перспективе. Однако в обозримом будущем Путин ставит эту безопасность под угрозу». Лидер парламентской группы СДПГ Рольф Мютцених прошлым летом преувеличил этот диагноз: «С 24 февраля 2022 года в обозримом будущем безопасность будет только до России, а не вместе с ней». Что это заявление примечательно тем, что оно исходит от, пожалуй, самого видного представителя СДПГ, который весьма скептически относится к таким понятиям, как сдерживание, мир и разрядка.
Это показывает, что лидер партии Ларс Клингбейл отнюдь не одинок в ментальном изменении, которое он продвигает в социал-демократии с целью новой восточной политики. Этот ментальный перелом включает в себя и анализ ошибок, допущенных в политике России в последние десятилетия. Здесь требуется не только социал-демократия. Ключевые решения (в том числе по увеличению зависимости от импорта российского газа) принимались в условиях широкого консенсуса между бизнесом и ХДС/ХСС, СДПГ и СвДП. Но роль социал-демократии была особенной не в последнюю очередь потому, что бывший канцлер СДПГ Герхард Шредер без зазрения совести позволил поставить себя на зарплату российским государственным компаниям и прославлял свою мужскую дружбу с президентом России Путиным.
Важно, чтобы лидеры СДПГ лидировали в борьбе с ложными предположениями.
В этом отношении важно, чтобы лидеры СДПГ лидировали в борьбе с заблуждениями. Здесь канцлеру не хватает приверженности. Олаф Шольц мог только сожалеть о том, что ему не удалось раньше реализовать свой план по строительству терминалов сжиженного газа на германском побережье. Шольцу должно быть легко честно говорить о политике в отношении России, поскольку он никогда не принадлежал к фракции, прославлявшей близость к Путину. Шольц предоставляет лидеру партии СДПГ Клингбейлу анализировать слепые пятна и ошибки в восточной политике СДПГ. Клингбейл сделал это в знаменательной речи 18 октября. Он напомнил, что восточная политика Вилли Брандта была основана на сдерживании за счет его собственной военной мощи, что в первую очередь сделало возможным сближение. Тот факт, что расходы на оборону увеличились при Брандте, недавно был забыт. Клингбейл подчеркнул, что в Ostpolitik было ошибкой не поддерживать «группы гражданского общества, такие как «Солидарность» в Польше, в их борьбе против репрессивного режима». Председатель СДПГ признал, что «интересы и перспективы» стран Центральной и Восточной Европы недостаточно учитывались как слепое пятно в политике России.
Изменение этого остается важнейшей задачей не только социал-демократии, но и всей страны. Это требует гораздо большего любопытства и большего обмена. Германии не нужно перенимать подходы к отношениям с Россией, которые преобладают в Польше или странах Балтии (особенно в связи с войной против Украины), и ее не нужно провоцировать морализирующими уроками, но она должна терпеливо слушать и к своему собственному коммуникативному подходу, не будучи властным. Это также предполагает новую историческую политику, которую «Кровавые земли» – в странах Балтии, Польше, Белоруссии и Украине – вместо того, чтобы сосредоточиться исключительно на России. Усвоение и реализация этой расширенной перспективы — задача поколений.
Изменение менталитета в отношении роли США в европейской безопасности еще мало продвинулось.
Изменение менталитета в отношении роли США в европейской безопасности еще мало продвинулось. Реакция на войну России показала, что европейская безопасность в настоящее время немыслима без США. США не только организуют большую часть военного и экономического ответа на агрессивную войну России. Они также сохраняют целостность альянса и готовы платить за это определенную цену, такую как поставка танков «Абрамс» по просьбе Олафа Шольца, расчистку пути для поставок танков «Леопард» и, самое главное, решение крупного вопроса. раскола между Германией и некоторыми союзниками.
Встреча федерального канцлера с президентом США в Белом доме в эту пятницу будет излучать много трансатлантического благополучия, даже если Байден продолжит экономическую политику Трампа «Америка прежде всего» с более разумными средствами, но с большой решимостью. Но это утешение обманчиво. Байден — последний классический трансатлантик в Белом доме. Таких, как он, больше никогда не будет. Даже в лучшем случае США потребуют (и с абсолютной уверенностью), чтобы Европа сделала больше для своей собственной безопасности, чтобы США могли сосредоточиться на конфронтации с Китаем в Индо-Тихоокеанском регионе. А в худшем случае будет продолжение разного рода трампизма, что может привести к концу гарантий безопасности США для Европы. Тогда Германия и Европа были бы голыми. И ответом на это должны быть решительные инвестиции в свои собственные навыки. Однако пока нет никаких признаков ментального поворота к решительной подготовке к Европе, которая больше не находится под защитой благонамеренного дедушки Байдена.
Каждое утро мы должны представлять, какой была бы воюющая Европа, если бы Трампу дали второй срок.
В первые несколько недель после нападения Путина Германию охватил глубокий страх, что Путин продолжит свой марш на запад к территории НАТО, и Германия останется с пустыми руками. Этот страх сделал возможным выделение 100 миллиардов специальных средств на обучение бундесвера. Однако разоблачение слабостей российских вооруженных сил и всесторонний пакет военной политики правительства Байдена означали, что Германия в значительной степени потеряла страх перед собственной обороноспособностью. В последние несколько месяцев вместо этого доминировал страх перед эскалацией войны в результате поддержки Украины, которую необходимо изучить. К счастью, это опасение можно было учесть осторожными действиями, что не составило особого труда для немецкого аппарата. «Система», по словам Масалы, «впала в прежнюю бюрократическую летаргию».
Это также связано с незавершенным ментальным переломом в отношении роли США. Каждое утро мы должны представлять, какой была бы воюющая Европа, если бы Трампу дали второй срок. И, потея от страха, воспринимайте годы правления Байдена как подарок, который мы должны использовать, чтобы инвестировать в свои собственные навыки под высоким давлением и, таким образом, переключиться на темп Германии. Это также предполагает, что мы постепенно повышаем наш ядерный IQ и не отказываемся от дебатов, инициированных президентом Франции Эммануэлем Макроном о возможной европеизации французского ядерного потенциала, какой бы неудобной ни была тема.
Ментальный поворотный момент должен выйти за рамки европейского порядка мира и безопасности в смысле «глобального поворотного момента», описанного федеральным канцлером в статье в Foreign Affairs. С точки зрения очень разных стран, которые часто объединяются под заголовком «Глобальный Юг», канцлер более продвинут, чем большинство в стране, с его ментальным поворотным моментом. Шольц правильно диагностирует, что мир 21 века будет многополярным, в котором крупные незападные страны, такие как Индия, Бразилия, Нигерия, Индонезия, будут иметь большое влияние, а не просто будут участвовать в блоковом противостоянии между США на с одной стороны, а Китай (и Россия) будет с другой стороны. Именно поэтому важно гораздо больше вкладывать в отношения с этими странами.
Сигналы менее ясны в отношении Китая, другой авторитарной сверхдержавы, которая также поддерживает все более тесные партнерские отношения с Москвой. Какие уроки мы извлекаем из провала «изменений через торговлю» с Россией в отношении зависимости от Китая? Никто серьезно не призывает к полной развязке. Но зависимость от Китая, которая гораздо сложнее, чем зависимость от России (не в последнюю очередь, когда речь идет о ключевых технологиях энергетического перехода), требует решительных действий. Столь же безотлагательным является переосмысление тайваньского конфликта и возможной войны между Тайванем, Китаем и США. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы предотвратить эту войну, которая будет иметь гораздо более серьезные последствия, чем нынешняя. Единственной жизнеспособной стратегией мирной политики, позволяющей предотвратить эту войну, является решительное сдерживание Пекина: статус-кво нельзя изменить силой. Это требует ускорения переосмысления политики в отношении Китая — лакмусовой бумажки ментального перелома. Если нам это удастся, это избавит нас от поиска слова, чтобы описать эпохальный перелом после войны между Китаем и США.
Автор: Торстен Беннер — директор Глобального института общественной политики (GPPi) в Берлине.
Источник: IPG–Journal, Германия
