В ближайшей перспективе политика Китая в пользу Украины не изменится. Киеву необходимо переходить к прагматизму нового миропорядка.
Год полномасштабной войны углубил стагнацию украинско-китайских отношений, хотя в публичной сфере официальный Киев неуклонно пытался дезавуировать негативную динамику. Однако отрицать расхождения между Украиной и КНР в оценке стратегической ситуации становится все сложнее. Особенно когда эти усилия нивелирует другая сторона. Например, накануне визита президента Владимира Зеленского в Брюссель посол Китая в ЕС Фу Конг поставил под сомнение призывы Запада помочь Украине достичь «полной победы» в войне и призвал отказаться от поставок оружия и «занять место за столом переговоров».
Именно поэтому довольно знаковым является заявление заместителя главы МИД Украины Андрея Мельника о том, что отношения Киева и Пекина находятся в стадии переосмысления и Украине пора позаботиться о новой внешнеполитической стратегии. Похожие мнения, согласующиеся с позицией значительной части украинской экспертной среды, начали высказываться на разных уровнях власти. Политика руководства КНР в вопросе российско-украинской войны не соответствует статусу «стратегического партнерства», который закреплен в договорно-правовой базе и «Стратегии внешнеполитической деятельности Украины», утвержденной президентом в августе 2021 года. Также приходится констатировать отсутствие предпосылок для существенных изменений китайских внешнеполитических стратегий в пользу Украины в обозримом будущем.
Политика руководства КНР в вопросе российско-украинской войны не соответствует статусу «стратегического партнерства»
Пока что Офис президента, похоже, не готов к резким шагам на треке отношений с КНР. Так, руководитель Офиса президента Андрей Ермак в ходе онлайн-выступления на Всемирном экономическом форуме в Давосе заявил: «Мы надеялись и надеемся, что эта ситуация изменится (позиция Китая по войне. – В.С.) … И прежде всего мы видим эту возможность через формулу мира, предложенную президентом Зеленским». Вероятно, в условиях глобальной политико-дипломатической войны, одним из фронтов которой стала Украина, было бы неблагодарным делом давать категорические оценки позиции руководства государства, ведь под наивной, на первый взгляд, верой в возможность привлечь Пекин к поддержке формулы мира может скрываться вполне рациональный расчет удержать Китай от сближения с Россией.
Следует констатировать: с первых дней полномасштабной войны Киев не оставляет попыток сдвинуть «забронзовевшую» китайскую дипломатию с позиций «формального нейтралитета». Впрочем, после 24 февраля в свой актив Украина может записать лишь два телефонных разговора и встречу министров иностранных дел Украины и Китая на полях Генассамблеи ООН. Председатель КНР Си Цзиньпин воздерживается от прямого диалога с Владимиром Зеленским после широкомасштабного вторжения, а последний и единственный в настоящее время телефонный разговор между Зеленским и Си состоялся в июле 2021 года.
Стоит заметить, что украинская сторона не является вполне последовательной в вопросе налаживания связей с КНР. Напомню, что Украина уже почти два года не имеет посла в Пекине, а представлена временным поверенным. Промедление с назначением посланника (даже с учетом жестких мер карантина в Китае) – довольно красноречивый аргумент в арсенале тех, кто заявляет, что украинская власть несет свою долю ответственности за эрозию двусторонних отношений. Как бы там ни было, сейчас мы находимся в той точке координат, когда назначение посла не повысит интерес Китая к Украине.
Ключевым направлением политики Пекина в вопросе российско-украинской войны будет оставаться идеологическая конфронтация с Западом
Пекин выбрал диспозицию в первые дни широкомасштабной войны и, очевидно, намерен неуклонно придерживаться «генеральной линии» на длительной дистанции. События в Украине Китай рассматривает через оптику возможностей вытеснения США из региона Юго-Восточной Азии вследствие роста концентрации военно-экономических усилий в Восточной Европе. Китайские элиты надеются, что выбранная стратегия приведет их к «Граалю» китайского национального проекта ХХІ века – владению Тайванем.
Внутриполитические трансформации Китая – не менее важный фактор, вызывающий эрозию украинско-китайских отношений на политико-дипломатическом уровне. Несмотря на закрытость китайской системы, мировые обозреватели едины в своей оценке: после судьбоносного для политики КНР события – ХХ съезда Компартии Китая (КПК) – на высших этажах китайской партийной иерархии остались только полностью лояльные Си люди.
Политический стиль правления Си, в частности в контексте искоренения коррупции, опирается на возвращение роли идеологии в различные сферы жизни. Таким образом, внешняя политика Китая, по меньшей мере в течение следующего десятилетия (период пребывания Си у власти), будет подчинена идеологическим установкам. На фоне развертывания китайско-американской стратегической конкуренции и обострения проблематики Тайваня нас ожидает продолжение так называемой дипломатии волков, предусматривающей секьюритизацию внешней политики Китая.
В этих условиях ключевым направлением политики Пекина в вопросе российско-украинской войны будет оставаться идеологическая конфронтация с Западом. КНР будет системно усиливать градус антизападной риторики, причем тема войны в Украине уже надежно вмонтирована в идеологическое поле противостояния. В нем Украине отводится незавидная роль «марионетки» США, а война изображается попыткой США ограничить геополитические позиции РФ.
Параллельно будет разворачиваться постепенное втягивание в сети зависимости от Китая обессиленной санкциями и затяжной военной кампанией России
Параллельно будет разворачиваться постепенное втягивание в сети зависимости от Китая обессиленной санкциями и затяжной военной кампанией России. При этом Пекин не желает ослаблять свои позиции из-за попадания китайских компаний под действие вторичных санкций Запада. Поэтому помощь Москве будет лимитирована, однако будет достаточной для «поддержания штанов» российской оборонки.
В то же время интерес КНР заключается в сохранении локального характера войны. Если кризис выплеснется за пределы Украины, риски стагнации мировой экономики существенно возрастут, что обострит хронические заболевания китайской экономики.
Включение Кремля в орбиту Пекина происходит через политику «пряника», и в первую очередь – экономического допинга. Китай значительно углубил экономические связи и нарастил закупки энергоносителей в России, продолжается работа по строительству новых газопроводов с РФ.
Не менее важное направление – дипломатия. Си не отказался от личных встреч с Путиным, хотя динамика контактов заметно снизилась и вряд ли соответствовала ожиданиям Кремля. Но в рамках дипломатической координации с Москвой Пекин выступил против исключения России из G20 и Совета по правам человека в ООН, обеспечив ей поддержку на голосованиях в Совбезе ООН.
В ближайшее время нас ожидает немало спекулятивных публикаций и версий об активизации российско-китайского «союзничества», поскольку на 20 февраля намечен визит главы канцелярии комиссии по иностранным делам ЦК КПК Ван И в Москву с целью подготовки визита китайского лидера в Россию. Военно-технологическая поддержка РФ – особенно чувствительная сфера для Украины. Вероятно, Пекин не ограничится лишь демонстративными шагами в рамках военного сотрудничества, такими как участие китайских военнослужащих в совместных военных учениях (например, «Восток – 2022»). Так, недавно в западной прессе появились сообщения о поставках в Россию из Китая компонентов, оборудования и технологий военного назначения. Не исключено, что для сокрытия такого сотрудничества будет привлечен enfant terrible Пекина и Москвы – северокорейский режим. Но массовых поставок вооружения и бронетехники из КНР не стоит ожидать по описанным причинам: учитывая зависимость китайской экономики от западных рынков, Пекин опасается санкций и не заинтересован в развертывании глобального военного конфликта.
Поэтому Китай, оставаясь на позициях формального нейтралитета, фактически распространяет пророссийские нарративы в международной среде (а публичная позиция Пекина является определяющей для ряда стран Глобального Юга) и смягчает влияние западных санкций на экономику РФ. Поэтому пока в войне не достигнут стратегический перелом в пользу Украины, который опровергнет расчеты Пекина, Киев не будет иметь эффективного доступа к высшему ареопагу китайского политикума.
Киеву стоит наконец более критично осмыслить, насколько его ожидания от привлечения КНР согласуются со стремлением вступить в ЕС и НАТО
В среднесрочной перспективе надеяться на более конструктивную относительно Украины роль Китая – бесполезно. Украине пора формировать новую политику в отношении Китая, в основу которой будут положены не пожелания, а прагматизм нового миропорядка. Кроме экономических интересов (с 2019 года Китай – главный торговый партнер нашей страны), пришло время рассмотреть более широкий контекст, включая вопросы безопасности. В частности, Киеву стоит наконец более критично осмыслить, насколько его ожидания от привлечения КНР согласуются со стремлением вступить в ЕС и НАТО и взятыми, в связи с этим обязательствами. Не менее сенситивным, учитывая проблему безопасности, является вопрос допуска китайских компаний к проектам восстановления украинских инфраструктурных объектов.
Также важно рассматривать сотрудничество с Китаем в контексте регионального положения в Восточной Азии, поскольку параллельно тенденции к масштабированию российско-украинской войны влияние ситуации с безопасностью в этом регионе на стратегическое положение Украины будет неуклонно усиливаться.
Автор: Владимир Соловьян (Volodymyr Solovian) – доктор философии, аналитик Сети новых геополитических исследований (New Geopolitics Research Network), исполнительный директор ОО «Балкано-украинская платформа сотрудничества» (Balkans Ukraine Cooperation Platform), член Консультативной группы Политического департамента МИД Украины.
Источник: IPG–Journal, ЕС
