Балансирующая Джорджа Мелони

Когда Джорджа Мелони выступала со своей первой речью в качестве премьер-министра в итальянской Палате депутатов 25 октября, нельзя было понять, чему верить –риторике или языку тела, высказанным идеям или подобранным для этого словам. Раньше Мелони была поклонником Муссолини и неофашистским активистом-подростком, а сейчас её партия «Братья Италии» возглавила новую правительственную коалицию. Она правит загнивающим политическим классом стареющей страны. Как именно первая в истории Италии женщина премьер-министр (и, в свои 45 лет, второй самый молодой лидер страны), воспитанная матерью-одиночкой в неблагополучном районе Рима, намерена управлять государством, которое печально знаменито низкой социальной мобильностью и одним из самых низких в ЕС уровнем занятости среди женщин?

Мелони называет себя «аутсайдером, который опроверг прогнозы», и добавляет: «Я планирую сделать это снова». Но, как всегда с Мелони, вопрос в том, на что именно вы предпочитаете смотреть. Форма и содержание настолько сильно противоречат друг другу, что и умеренные, и крайне правые всегда могут найти в ней что-нибудь, что им понравится. Резкие жесты, горящие глаза, крики в микрофон – всё это фирменные фашистские приёмы. Но затем она цитирует Монтескье и отрицает, что когда-либо симпатизировала антилиберальным режимам (и всё после того, как она приглашала на два последних годовых съезда «Братьев» авторитарного премьер-министра Венгрии Виктора Орбана в качестве специального гостя).

Первое решение её правительства продемонстрировало пропасть между её политическим опытом и тем, чего она в принципе может достичь в конституционной демократии. Якобы с целью предотвратить рейв-вечеринки, этим решением вводится наказание за неразрешённые собрания более 50 человек в виде шести лет тюрьмы, если такие собрания признаны «опасными». Последовавшее возмущение, даже внутри её большинства, заставит её отступить.

Вся лексика и исторические ремарки Мелони выглядят так, будто их достали из другой эпохи: «нация» и «родина» вместо «страны»; слово «патриот» означает для неё и её сторонников то, что другие назвали бы «крайне правый шовинист»; с истории объединения Италии в середине XIX века внезапно сдули пыль, чтобы заменить ею в качестве фундаментального национального мифа историю движения «Сопротивления» — народного антифашистского восстания, которое помогло разгромить Муссолини и нацистскую Германию в 1943—1945 годах.

Хотя новый премьер-министр Италии создаёт впечатление сдвига в политическом и культурном фундаменте, она также понимает, что финансово и политически она не может допустить смены проевропейского и пронатовского курса Италии. И поэтому она пытается звучать одновременно революционно и традиционно, корректируя свои былые склонности. В 2018 году она поздравляла Владимира Путина с «однозначной» победой на несвободных и несправедливых президентских выборах в России. А ещё буквально в конце июня 2021 года она продолжала ставить под сомнение мудрость сохранения Италии в еврозоне.

Но как только она получила правительственный мандат, она стала сигнализировать о значительной преемственности политики, которую проводило технократическое правительство бывшего премьер-министра Марио Драги.

Она поклялась в верности западному блоку и пообещала продолжить поддержку Украины. Она поклялась работать «внутри европейских институтов… не для того, чтобы тормозить европейскую интеграцию, а чтобы помочь ей стать более эффективной перед лицом нынешних кризисов и внешних угроз». Она раскритиковала ужесточение монетарной политики Европейский центральным банком, но пообещала подчиняться правилам ЕС, потому что, как она выразилась, «только та страна, которая полностью соблюдает правила, имеет достаточно оснований, чтобы требовать более равномерного распределения издержек этого международного кризиса».

Балансирование для Мелони трудная задача, а её упоминание Украины позволяет сделать вывод, что эта война стала своего рода лакмусовой бумажкой. Заявив, что издержки «этого международного кризиса» должны «распределяться равномернее», она сигнализирует, что Италия может потребовать компенсацию за приносимую ею экономическую жертву — соблюдение санкций против России. Впрочем, её реальная цель — найти квадратуру круга в её собственной коалиции крайне правых партий и в электоральной базе.

Её партнёры по правительству — Маттео Сальвини из «Лиги» и Сильвио Берлускони из «Вперёд, Италия» — открыто занимают намного более пророссийскую позицию. Когда Берлускони был премьер-министром, «Газпром» подписал крупные долгосрочные контракты с Италией, в том числе в 2005 году важный контракт с компанией, у которой не было опыта работы в газовой отрасли, но зато она принадлежала семейному другу Берлускони. Что касается Сальвини, то его партия долгое время была связана формальным партнёрством с «Единой Россией», а близкого Сальвини человека записали во время обсуждения им финансовых сделок в Москве в 2018 году.

Мелони дистанцируется от подобных компрометирующих связей и подтверждает свою поддержку Украины. Но она должна понимать, что в этом вопросе её сторонники не с ней. По данным недавнего опроса Ipsos, 12% избирателей «Братьев Италии» поддерживают Россию — это самая высокая доля среди всех партий. Но есть и более острые проблемы: 51% проголосовавших за Мелони не согласны с санкциями против России, а 71% считают, что эти санкции «неэффективны».

Оказавшись со своим жёстким правым национализмом в сердце ЕС и западных институтов, Мелони должна прокладывать курс в опасных политических водах. Однако она не сможет оставаться ниже радаров долгое время. Еврокомиссия начала процесс заморозки средств ЕС, предназначенных для Польши и Венгрии, поскольку правительства этих стран ведут атаку на демократические институты. Италия должна будет выбрать позицию по этому вопросу, в том числе во время предстоящего в ноябре голосования в Совете ЕС о выделении средств для Венгрии. Между тем Орбан и правящая в Польше партия «Право и справедливость» (ПиС) считают Мелони своим союзником и ожидают поддержки, особенно учитывая тот факт, что она является председателем партии Европейских консерваторов и реформистов, в которую входит и сама ПиС.

Если Мелони встанет на сторону Венгрии и Польши, это станет сигналом, что Италия сейчас политически очень далека от ключевых стран ЕС. Такая позиция может даже создать атмосферу недоверия на финансовых рынках из-за высокого уровня госдолга Италии. Дилемма для Мелони в том, что, если она встанет на сторону Еврокомиссии, она может спровоцировать широкую перегруппировку в сторону политического центра, но при этом не обретёт легитимности внутри институтов ЕС, поскольку она националист, чьи корни накрепко связаны с крайне правыми. Скорее всего, она попытается обойти этот вопрос вообще.

Разумеется, Мелони ждёт президентских выборов 2024 года в США. Если в Белом доме окажется Дональд Трамп или подобная ему фигура, у неё появится больше могущественных друзей, чтобы оспаривать сложившийся баланс сил в ЕС. К этому времени «сердечная антанта» между националистами Италии, Польши, а также Британии после Брексита, может стать всем, чего республиканский Белый дом желал бы для Европы. Евросоюз всё это серьёзно ослабит.

Федерико Фубини

Project Syndicate

Поделиться:

Пов’язані записи

Почніть набирати текст зверху та натисніть "Enter" для пошуку. Натисніть ESC для відміни.

Повернутись вверх