Для выхода из дипломатического тупика в Сирии нужен новый подход: отодвинуть вопросы власти на второй план, решать бытовые проблемы практическим путем.
Спустя десять лет от мирного процесса ООН по Сирии остался только один элемент: так называемый Конституционный комитет, состоящий из представителей режима Асада, оппозиции и сирийского гражданского общества. В начале июня комитет собрался в восьмой раз в Женеве. Как обычно, результатов не было. Еще в октябре 2019 года, когда комитет начал свою работу, дипломаты ООН не ожидали прорыва в смысле пересмотренной конституции, которая могла бы послужить отправной точкой для политического перехода, принятого Советом Безопасности ООН. Скорее, они надеялись на глоток свежего воздуха в переговорах, которые к тому времени уже зашли в тупик. Эта надежда не оправдалась. Тем не менее Конституционный комитет сохраняется за безальтернативностью. Верный девизу: Любые переговоры лучше
Последняя попытка спецпредставителя ООН по Сирии Гейра Педерсена выйти из этого дипломатического тупика получила название «пошаговой» дипломатии. Идея заключается в том, чтобы убедить конфликтующие стороны пойти на взаимные уступки вдали от теоретического конституционного комитета. Подход во многом основан на диалоге между США и Россией, что в свою очередь должно оказать необходимое давление на сирийские стороны. Пока никаких результатов нет, а российское вторжение в Украину сводит на нет все шансы на успех. В фоновом интервью арабский дипломат описал «пошаговый» подход как «зомби-инициативу, которая не умрет, пока кто-нибудь, наконец, не убьет ее». По общему признанию, довольно резкая формулировка, но она затрагивает суть дела: пока переговоры вращаются вокруг политического перехода, определенного в резолюции 2254 Совета Безопасности ООН, не будет никакого движения; международная дипломатия будет существовать на бумаге, но не вживую.
На макроуровне конфликт застыл, и Сирия де-факто является разделенной страной.
Хотя мирный процесс ООН не увенчался успехом, годы войны создали в стране свои собственные реалии. На макроуровне конфликт застыл, и Сирия де-факто является разделенной страной. Линия фронта существенно не изменилась с момента прекращения огня между Турцией и Россией в марте 2020 года. Сегодня Сирия разделена на три основные сферы влияния. Поддерживаемый Россией и Ираном режим Асада контролирует 60 процентов страны и населения, поддерживаемые США Сирийские демократические силы (СДС) контролируют 30 процентов страны и 15 процентов населения, поддерживаемая Турцией Сирийская национальная армия (SNA) и Hayat Tahrir al-Sham (HTS) контролируют десять процентов страны и 25 процентов населения. Однако эти три области влияния постоянно развиваются и расходятся. Таким образом, воссоединение в будущем будет становиться все более и более проблематичным.
Таким образом, политический застой на международном уровне противостоит эволюции на субнациональном уровне.
Таким образом, политический застой на международном уровне противостоит эволюции на субнациональном уровне. Чтобы противостоять этой противоположной динамике, требуется новая, прагматичная стратегия управления конфликтами. Одной из возможностей для этого является SCNE-Agen, разработанный Conflict Mediation Solutions , который недавно был более подробно представлен в публикации Clingendael Institute. SCNE означает «Безопасная, спокойная и нейтральная среда». Требование об этом появилось в ключевых документах ООН после Женевского коммюнике 2012 года и может быть понято как необходимая предпосылка для возможности вообще выработать политическое решение для Сирии. Агенты ГКНЭ концептуализируют это требование, которое еще не получило дальнейшего развития. В настоящее время повестка дня отодвигает на второй план неразрешимые вопросы об идентичности, легитимности и разделении власти. Вместо этого она сосредотачивается на дипломатических усилиях по формализации, среди прочего, перемещению грузов, товаров и людей между тремя сферами влияния и их максимально прозрачному регулированию. Такие перекрестные отношения уже стали реальностью. В частности, нефть, а также другие товары, такие как строительные материалы, продаются между всеми районами через внутренние пограничные переходы и пункты контрабанды. Crossline являются политическими— Отношения — горячая тема, потому что идет борьба за власть над выгодными сделками, а также потому, что они бросают вызов существующим схемам «друг-враг» и, соответственно, их трудно оправдать перед публикой.
Вывод отношений из тени в фокус дипломатических усилий открывает многообещающие возможности для действий. И правительство Асада, и SDF, и HTS, и признанная оппозиция, включая SNA, имеют жизненно важные интересы в Crossline: Развитие отношений для стимулирования экономики, увеличения доступности товаров и снижения их стоимости, облегчения гуманитарного доступа, упрощения бюрократических требований, облегчения семейных посещений и других необходимых поездок. Интересы не всегда совпадают, но всех сторон объединяет стремление действовать перед лицом катастрофической экономической ситуации и гуманитарного кризиса. В сложившихся обстоятельствах прагматичные договоренности между сторонами конфликта дают наилучшие шансы остановить развал Сирии, обеспечить стабильное прекращение огня и облегчить страдания мирного населения.
Прагматичные договоренности между конфликтующими сторонами дают наилучшие шансы остановить раскол Сирии.
В фоновых дискуссиях различные сирийские деятели, особенно на местном уровне, выражают большой интерес к такой прагматичной политике. Чтобы задать курс на это, необходимы переговоры между соответствующими внешними игроками, такими как ООН, США, ЕС и Турция. Также необходимо взаимопонимание с Россией и Ираном. Это нелегкое дело, но прошлый опыт показывает, что переговоры по более техническим вопросам, таким как таможенные правила и торговые лицензии, более перспективны, чем нормативно-политические.
В этом смысле отправной точкой дипломатии, вдохновленной ГКНЭ, должно быть выявление отдельных областей с конфликтующими сторонами, которые затем прорабатываются с технократами в комитетах — например, торговля, пассажирские перевозки и образование. Потребуется творческая дипломатия для создания беспроигрышных ситуаций, где это возможно, и для нахождения баланса, где это необходимо. Федеральное правительство и ЕС могут эффективно содействовать этому процессу. Прежде всего, это требует далеко идущего расширения взглядов: от нереалистичных на данный момент целей и мантровых отсылок к несуществующему политическому процессу, к прагматичной дипломатии, порождающей политические процессы. В противном случае женевский процесс и резолюция 2254 СБ ООН грозят потерять актуальность. Кроме того, Берлин и Брюссель могут активно поддерживать политические, гуманитарные проекты и проекты гражданского общества в соответствии с повесткой дня ГКНЭ. Сирийское гражданское общество, в частности, как в диаспоре, так и в самой стране, имеет хорошие возможности для повышения осведомленности о повестке дня и обсуждения связанных с этим проблем. При всем этом должно быть ясно одно: о нормализации режима Асада не может быть и речи. Хотя по-прежнему невозможно обойти техническую координацию, формальная нормализация, безусловно, может.
О нормализации режима Асада не может быть и речи.
Если у вас есть только молоток, вы увидите гвоздь в каждой проблеме. С годами сирийский конфликт изменился. Парадигмы, регулирующие формальную и неформальную дипломатию, должны это учитывать. Вот почему пришло время расширить дипломатический инструментарий.
Автор: Ларс Хаух – работает исследователем и советником по вопросам политики в Conflict Mediation Solutions, лондонской консалтинговой компании, специализирующейся на дипломатии Track II.
Источник: IPG–Journal, Германия
Перевод МК
