В последнее время ведётся много разговоров о возврате к экономической ситуации 1970-х годов. В мае в Великобритании инфляция (год к году) достигла 9,1%, а в новостях доминируют сообщения о забастовках, нарушающих привычную жизнь.
Но действительно ли нас ждёт экономика в стиле 70-х? Ответ во многом будет зависеть от исхода переговоров о зарплатах, а также от монетарной и бюджетной политики. Разумеется, следует учитывать и некоторые глобальные силы, в том числе Covid-19, неясные экономические перспективы Китая, российскую войну в Украине и в целом ужасающее состояние системы экономического и политического глобального управления.
Поскольку работники требуют повышения зарплат, центральной проблемой стали долгосрочные инфляционные ожидания. Согласно проводимому Мичиганским университетом опросу на тему инфляционных ожиданий (это индикатор, привлекающий много внимания), в начале июня у респондентов резко повысились ожидания инфляции в течение ближайших пяти лет — с 3% до 3,3%. Это вызывает тревогу, и это удар по тем, кто (как и я) утверждал, что факты не позволяют сделать однозначных выводов по поводу среднесрочной и долгосрочной перспективы. Исходя из результатов других опросов (вне финансового рынка), можно было сделать вывод, что новейшие всплески цен на энергоносители, продовольствие и потребительскую продукцию — это единичные случаи, а не признаки настоящей инфляции.
Теперь же усилились риски, что инфляционные ожидания реально сорвутся с якоря. Это поставит ФРС США и другие центральные банки в трудное положение, потому что они просто никак не могут позволить этой тенденции закрепиться. Если они это сделают, тогда мы действительно попадем в мрачные дни полувековой давности. Тон заявления Банка Англии после недавнего повышения процентной ставки на 25 базисных пунктов был намного более жестким, чем раньше, что указывает на новые и значительные повышения учетной ставки в предстоящие недели и месяцы.
В этих условиях решающим фактором для перспектив экономики становятся переговоры о зарплатах. Учитывая возросший риск возникновения спирали «зарплаты-цены», я считаю, что британское правительство правильно заняло жесткую позицию на переговорах с основным профсоюзом железнодорожных работников. Общество и СМИ должны получить решительный сигнал. Инфляция на уровне 8−9% является сильным ударом по располагаемым доходам, но ее главной причиной стал всплеск цен на энергоносители и продовольствие, которые со временем пойдут на спад. Если мы хотим, чтобы инфляция вернулась к низкому уровню предыдущих двадцати с лишним лет, тогда последнее, что нам нужно — это масштабное и перманентное повышение зарплат в госсекторе (если, конечно, его нельзя будет оправдать столь же масштабным повышением производительности).
Дополнительное давление на финансы госсектора окажется даже более сильным, чем в прошлом, а это еще больше затруднит сложные дебаты о надлежащем уровне налогообложения относительно уровня госрасходов. Я пишу это, будучи сторонником доходоприносящей концепции, а также как вице-председатель партнерства Northern Powerhouse и председатель компании Northern Gritstone. Сегодня нужно дать властям возможность поставить под контроль инфляцию, особенно долгосрочные инфляционные ожидания.
Есть три элемента эффективной политики. Во-первых, правительства должны позволить центробанкам принять необходимые меры для обуздания цен. Во-вторых, политические деятели должны прекратить создавать впечатление, будто у правительства есть волшебное денежное дерево, которое можно потрясти для решения любых возникающих проблем. Если правительство хочет доказать, что оно действует проактивно, ему следует утвердить тщательно продуманные рамки бюджетной политики.
Хорошим примером здесь служит знаменитое Золотое правило бывшего премьер-министра Великобритании Гордона Брауна. Согласно этому правилу, госсектор мог занимать средства только на капитальные вложения, а текущие расходы следовало финансировать за счет налогов и других доходов. Сегодня крайне необходима скорректированная версия этого правила, не просто гарантирующая защиту инвестиционных расходов госсектора, но и поощряющая их.
В-третьих, и это связано с предыдущим, правительства обязаны серьезней подойти к вопросу долгосрочных инвестиционных расходов в целом, особенно если они касаются «подтягивания» отстающих регионов. Власти должны сказать бизнесу, что он может забыть о снижении налогов, если не предъявит доказательства, что подобные меры повысят производительность. Десятилетия снижения корпоративных налогов явно не привели к увеличению бизнесом инвестиций и производительности сколько-нибудь значимым образом.
Более предпочтительный подход — поддерживать бизнес и отрасли, готовые брать на себя риски (например, венчурный капитал) в недостаточно развитых регионах, а также смелее регулировать сложные методы балансового управления, такие как обратный выкуп акций. Наверное, их можно разрешать использовать лишь в случае наличия реальных доказательств повышения производительности. Одновременно политическим лидерам следует объяснять обществу — особенно миллионам работников с низкими доходами — почему в интересах каждого смириться с определённым снижением реальных (с учетом инфляции) доходов, пока продолжается процесс обуздания инфляции.
Без ценовой стабильности или повышения производительности щедрая политика — зарплатная, бюджетная или монетарная — окажется экономически неустойчивой. Она будет являть собой не более, чем лживые обещания.
Джим О’Нил, бывший председатель Goldman Sachs Asset Management и бывший министр финансов Великобритании
