Стратегическая ответственность. Восстановление баланса европейской и трансатлантической обороны
Краткое резюме
Агрессивная война российского президента Владимира Путина против Украины оживила атлантический альянс, но при этом углубила стратегическую зависимость Европы от США.
В то время как союзники по Организации Североатлантического договора (НАТО) продолжают помогать Украине отражать нападение России, они также должны решить эту важную долгосрочную задачу перебалансировки трансатлантической обороны.
Это означает решение треугольника вопросов:
- обеспечение способности Европы защитить себя от России и справиться с рядом дополнительных кризисов, многие из которых происходят на ее южной периферии;
- удовлетворение стремления Европы к большей стратегической автономии;
- сохранение уверенности в том, что Соединенные Штаты могут адекватно выполнить свои обязательства как в Северной Атлантике, так и в Индо-Тихоокеанском регионе.
Продвижение большей европейской стратегической ответственности начинается с определения концепции таким образом, чтобы укрепить атлантический альянс.
Оно должно быть направлено на достижение двух военных целей:
- во-первых, европейские союзникидолжны наращивать свой обычный военный потенциал до уровня, который обеспечит половину сил и средств, включая стратегические средства, необходимых для сдерживания и коллективной обороны от агрессии крупных держав;
- во-вторых, европейские союзникидолжны развивать потенциал для проведения операций по урегулированию кризисов в соседних с ЕС странах без сегодняшней сильной зависимости от американских вспомогательных средств, таких как стратегическая переброска, дозаправка и командование, управление, связь, компьютеры, разведка, наблюдение и рекогносцировка (C4ISR).
Достижение этих двух целей позволит Европе первой реагировать на большинство кризисов в своем районе, действуя через НАТО, ЕС или специальные коалиции стран, объединенных общим стремлением.
Это позволило бы Соединенным Штатам перенести часть своих сил и стратегического фокуса в Индо-Тихоокеанский регион без существенного сокращения возможностей, необходимых для сдерживания России.
война России обнажила зависимость Европы
Самым большим достижением Владимира Путина в возобновлении его жестокой и неспровоцированной агрессивной войны против Украины стала активизация атлантического альянса. Североамериканско-европейское единство было поразительным, примером чего стали:
- жесткие и взаимодополняющие санкции против России;
- усилия по избавлению Европы от опасной зависимости от российских энергоносителей;
- военная, финансовая и политическая поддержка Украины;
- действия по укреплению обороны НАТО.
Однако более разрушительным эффектом путинской войны стало дальнейшее усиление стратегической зависимости Европы от США – тенденция, которая стала неприемлемой еще до начала конфликта. Пока альянс продолжает выполнять свою самую неотложную задачу – помогать Украине отбить нападение России – он должен решать эту важную долгосрочную задачу по перебалансировке трансатлантической обороны.
Для этого необходимо решить целый треугольник вопросов:
- обеспечить способность Европы защитить себя от России и справиться с рядом дополнительных кризисов, в том числе на южной периферии;
- удовлетворить стремление Европы к большей стратегической автономии;
- сохранить уверенность в том, что Соединенные Штаты могут адекватно выполнить свои обязательства в Северной Атлантике и Индо-Тихоокеанском регионе.
Путаница с автономией
Термин “стратегическая автономия”, популярный в одних европейских кругах и преданный анафеме в других, изначально возник из более ранней риторики во французском стратегическом сообществе, описывающего стремление Франции повысить свой военный потенциал и уменьшить зависимость, чтобы она, в случае необходимости, могла действовать самостоятельно для защиты французских интересов, начиная с операций по урегулированию кризисов в Африке, а также на на южных рубежах Европы.
Конечно, Европейский союз на протяжении вот уже несколько десятилетий пытается развить свой потенциал для военных действий. Однако только в 2016 году термин “стратегическая автономия” был перенесен на уровень ЕС с публикациейГлобальной стратегии блока. Этот документ “питает амбиции стратегической автономии Европейского союза”, но не определяет ни содержание данного понятия, ни его значение.
В последующие годы этот термин получил распространение в некоторых странах ЕС по мере того, как в Европе росла обеспокоенность по поводу надежности США как союзника при президенте Дональде Трампе, растущих технологических и нормотворческих вызовов Китая и признаков того, что ЕСможет быть растоптан при столкновении американского и китайского слонов.
Дискуссии еще больше активизировались после появления признаков ослабления европейского технологического потенциала, и особенно после пандемии COVID-19, которая выявила зависимость Европы от ряда секторов, связанных со здравоохранением.
Со временем этот термин стал приобретать гораздо более широкое значение. Европейская озабоченность породила целый ряд родственных фраз, таких как “европейский суверенитет”, “экономический суверенитет”, “суверенитет здравоохранения”, “технологический суверенитет”, “суверенитет данных”, “суверенитет кибербезопасности”, даже “цифровая стратегическая автономия”. В результате, как отметил один европейский наблюдатель, получается “словесная неразбериха”.
Европейские комментаторы и лидеры еще больше запутывают ситуацию, интерпретируя эти разнообразные фразы совершенно по-разному, в соответствии с их различными стратегическими культурами, восприятием угроз и с учётом собственных интересов.
Однако все эти фразы, вместе взятые, передают общую, остро ощутимую тревогу многих европейцев, что их грандиозный эксперимент по интеграции находится под угрозой из-за внутренних слабостей и внешних сил.
Во всех своих формах нарратив автономии призван обеспечить консенсус в ЕС в отношении амбициозных и зачастую дорогостоящих инициатив по укреплению технологических, промышленных и нормотворческих возможностей блока, которые, по мнению их сторонников, могут сохранить европейскую конкурентоспособность, снизить стратегическую зависимость, повысить способность ЕС противостоять геополитическому и геоэкономическому принуждению и дать ему большую свободу для маневра и формирования собственной среды.
До полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года, центральной темой нарратива о “стратегической автономии” являлось то, что ЕС должен быть способен действовать автономно, без Соединенных Штатов. Однако, с тех пор зависимость Европы от Соединенных Штатов не снизилась, а наоборот – возросла.
И если “стратегическая автономия” остается популярной в некоторых европейских странах, то в других она вызывает недовольство, особенно учитывая возросшую актуальность сдерживания и защиты от реваншистской России.
Политики Финляндии, Эстонии и Нидерландов, среди прочих, предпочитают говорить о стратегической ответственности Европы, которая подразумевает более существенный вклад в региональную безопасность, готовность и способность действовать сообща, а не в одиночку, и преуменьшает неявные компромиссы между сильной Европой и сильным трансатлантическим партнерством.
Перспективы
Поддержка со стороны
Сменявшие друг друга американские администрации поддерживали шаги Европы по укреплению своих оборонных возможностей при условии, что такие усилия будут укреплять, а не ослаблять политическую сплоченность атлантического альянса.
Эти условия были сформулированы в 1998 году бывшим госсекретарем
- дискриминации
- декаплинга (
- дублирования
“Отсутствие дублирования” не было определено и вовсе не означало, что
Опасения
Хотя Соединенные Штаты последовательно добивались от европейских союзников увеличения вклада в оборону, они предпочитали, чтобы такие усилия предпринимались для укрепления
Тем не менее, есть признаки того, что отношение
- Во-первых
Эта обеспокоенность сосредоточена не только на уровне расходов, но и на нехватке ключевых средств обеспечения военных операций. Европейцы стали зависеть от Соединенных Штатов в плане критически важных возможностей, которых у них нет. К ним относятся дозаправка в воздухе, переброска грузов на большие расстояния, подавление
Эта зависимость проявилась во время военных действий европейских стран в Ливии в 2011 году, в текущих миссиях в Сахеле и во время вывода войск из Афганистана в 2021 году, когда европейские страны не смогли эвакуировать свой персонал без поддержки
- Во-вторых
В этом контексте рядовому гражданину
- В-третьих, Индо-Тихоокеанский и Европейский регионы все больше связаны между собой.
Способность
Китайские технологические достижения, например, оказывают прямое влияние на безопасность
В течение 15 лет на смену 5G, скорее всего, придут технологии двойного назначения 6G со встроенными возможностями искусственного интеллекта (ИИ), имеющими военное значение.
Хотя в настоящее время
Кроме того, безопасность Европы и Северной Атлантики может быть ослаблена зависимостью, созданной китайскими инвестициями в европейскую инфраструктуру и технологии, включая стратегические порты, телекоммуникации, энергосистемы, цепочки поставок, связанные с обороной, и чрезвычайную зависимость от Китая в поставках редкоземельных и других критических материалов.
Эти вызовы требуют ответов, выходящих за рамки устаревших и упрощенных представлений о так называемом “повороте” в Азию.
Соединенные Штаты являются как тихоокеанской, так и атлантической державой, с обязательствами и интересами в обоих регионах.
Военный рост Китая, его вызывающие обеспокоенность военно-технологические достижения и агрессивная региональная политика сделали
Агрессивные территориальные претензии Китая в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях и его угрозы целостности Тайваня представляют реальную опасность конфликта в Индо-Тихоокеанском регионе, включая прямую конфронтацию между Китаем и
В такой ситуации будут нарушены важнейшие морские пути сообщения, морское судоходство и европейское коммерческое взаимодействие с Китаем и с Азией в целом. Интересы различных европейских союзников в Индо-Тихоокеанском регионе окажутся под угрозой.
Также откроются возможности для России. Американские силы могут оказаться недоступными для адекватного усиления европейских союзников против одновременного российского военного вызова. Европейцам придется быстро заполнять эти пробелы.
Им необходимо уже сейчас планировать, как это сделать.
Восстановление баланса трансатлантического партнерства
В совокупности эти события подчеркивают необходимость для Европы и
Проще говоря,
Сейчас настало время объединить эти два спора и найти новый баланс для обоих.
Поскольку
Конечно, европейские
Многие европейские
В течение следующего десятилетия трансатлантические партнеры должны по-новому сбалансировать свои отношения таким образом, чтобы
Постановка
Продвижение большей стратегической ответственности Европы начинается с определения концепции таким образом, чтобы укрепить атлантический альянс. Оно должно быть направлено на достижение двух военных целей:
- Первая должна заключаться в повышении обычных военных возможностей европейских союзников до уровня, обеспечивающего половину сил и средств, включая стратегические средства, необходимых для сдерживания и коллективной обороны против агрессии крупных держав. Если одновременно разразится конфликт с Китаем в Азии и Россией в Европе, Соединенные Штаты могут оказаться не в состоянии перебросить в Европу адекватные подкрепления. Европейские
- Вторая цель должна заключаться в развитии европейского потенциала для проведения операций по урегулированию кризисов в соседних с
Достижение этих двух целей позволит Европе стать первой страной, реагирующей на большинство кризисов по соседству, действуя через
Это позволит Соединенным Штатам перенести часть своих сил и стратегического фокуса в Индо-Тихоокеанский регион
Учитывая неудачные первые результаты России после начала вторжения в Украину в 2022 году, некоторые могут считать, что
Это было бы опасным выводом.
Несмотря на ошибки Москвы, российские военные смогут быстро восстановить свои потери и извлечь уроки из своих ошибок. Российский военный потенциал остается грозным, и Москва неоднократно демонстрировала свое намерение не только осуществлять военное вмешательство в дела других стран, но и использовать в качестве оружия продовольственные, энергетические, цифровые и другие потоки, связывающие ее с различными странами. Продолжающаяся реваншистская угроза со стороны России и более мощное передовое присутствие союзных сил, которое готовится к утверждению на саммите
Наконец, один из важнейших уроков, извлеченных из
Соединенные Штаты несут самую большую нагрузку по обеспечению устойчивости, когда речь идет о пополнении запасов Украины.
Стратегическая ответственность должна включать в себя способность не только быть готовым и обладать мобильностью для участия в боевых действиях, но и поддерживать их.
Реализация стратегической ответственности
Для достижения этих двух стратегических целей,
Европейские
Достижение этого стандарта потребует времени, учитывая нынешнее отсутствие у Европы необходимых средств, относительно низкий уровень боеготовности и раздробленность военно-промышленного комплекса.
Формирование европейской стратегической ответственности будет процессом, а не единовременным событием.
В Мадриде лидеры Альянса представят новую стратегическую концепцию
Большая европейская стратегическая ответственность потребует большего, а не меньшего количества трансатлантических консультаций по военно-политическим вопросам.
Повышение европейской стратегической ответственности потребует большего, а не меньшего количества трансатлантических консультаций по военно-политическим вопросам. Когда
Дипломатические разногласия между
Тем не менее, потребуются новые механизмы координации между
Повышение стратегической ответственности Европы поможет прояснить, кто будет руководить определенными миссиями и что им необходимо сделать для успеха. Европейские страны могут взять на себя первое реагирование на будущие кризисы в Африке и на Ближнем Востоке. Они могли бы возглавить совместные миссии по обеспечению безопасности, такие как учения с партнерами по
Соединенные Штаты продолжат возглавлять операции по коллективной обороне против крупного противника в Европе в сочетании с более мощными европейскими силами. Чтобы заверить союзников в том, что обязательства
Необходимо усовершенствовать организационные и командные механизмы, чтобы европейцам было легче проводить автономные операции.
Большинство более крупных операций будет по-прежнему проводить
Усилия могут быть активизированы путем обновления так называемых командных механизмов “
Повышение стратегической ответственности Европы также требует улучшения сотрудничества в оборонной промышленности и повышения эффективности по всей Европе. Европейское оборонное агентство (EDA), Европейский оборонный фонд (EDF) и Постоянное структурированное сотрудничество (PESCO) направлены на то, чтобы сделать европейскую оборонную промышленность более эффективной и действенной.
Трансатлантическое понимание стратегической ответственности Европы могло бы способствовать рационализации европейской оборонной промышленности, без ограничения доступа американских технологий, которые помогут улучшить их производительность и обеспечить операционную совместимость.
Стратегическая ответственность в эпоху потрясений
Сегодня
Вызовы включают, но не ограничиваются стратегическим соперничеством с реваншистской Россией и мощным в военном отношении и технологически развитым Китаем. Они распространяются на новые технологии, которые меняют характер конкуренции и конфликтов, и цифровые преобразования, которые разрушают основы дипломатии и обороны.
Масштабы и сложность важнейших экономических, экологических, технологических и человеческих потоков, а также зависимость многих обществ от этих потоков резко возросли. Эти риски требуют от Европы и Северной Америки подтверждения их взаимных связей, переоснащения институтов и восстановления баланса партнерства.
Дальнейшее вторжение России в Украину и ее усилия по подрыву европейского порядка безопасности являются наиболее ярким и драматичным свидетельством вызовов новой эпохи.
До сих пор давление Путина объединяло атлантический альянс. Однако, это единство может смениться раздором, если европейцы, обладая соответствующими возможностями, не возьмут на себя более активную роль в сдерживании и/или защите от России и если Соединенные Штаты будут продолжать препятствовать ведущей роли Европы в управлении кризисами.
Настало время для
24 июня 2022 года
