Будучи проверенным кризисным менеджером, «Большая семерка» может внести важный глобальный вклад в обеспечение процветания и справедливости. Но нужно переосмысление.
Как и в 1975 году, G7 также столкнется с большим количеством кризисов в 2022 году. Сегодня, как и тогда, мы наблюдаем одновременное возникновение взаимосвязанных глобальных проблем. Даже темы похожи, прежде всего элементарное обеспечение энергоснабжения. Созданная почти 50 лет назад в ответ именно на такие вызовы «Группа семи» в очередной раз смогла продемонстрировать свою эффективность в качестве антикризисного менеджера в начале 2022 года. С быстрым введением санкций против России и поставками оружия в Украину после теракта 24 февраля 2022 года, что нарушило международное право, члены G7 также послали сильный знак международной сплоченности среди демократий. По крайней мере, в отношении Глобального Севера, а Индия и ЮАР продолжают проводить свою политику в отношении России.
Эти согласованные действия демократий «Большой семерки» и, прежде всего, решимость совместно защищаться от посягательств на правовой порядок со стороны автократий, особенно когда нарушается суверенитет и самоопределение государства, должны пережить нынешнюю войну в Украине, и G7 хочет активно формировать международную политику в будущем. Конечно, G7 далеко не безупречен. Но из-за отсутствия альтернатив он имеет центральное значение как многосторонний форум для доверительного обмена между экономически сильными демократиями. Тем более важно реформировать «Большую семерку» и создать место для открытых и инклюзивных переговоров вместо озорства шерпов, шоу на высшем уровне и шаблонов коммюнике. Короче: «Большая семерка» должна найти баланс.
Конечно, G7 далеко не безупречен.
Валери Жискар д’Эстен и Гельмут Шмидт выступили с идеей приглашать ведущие индустриальные державы на ежегодные мировые экономические саммиты. Президент Франции и канцлер Германии были в дружеских отношениях и ценили политическую благонадежность друг друга. Первый всемирный экономический саммит состоялся в 1975 году — все еще без Канады — как G6 в замке Рамбуйе недалеко от Парижа, инициированный как форум для международного кризисного управления.
Два государственных деятеля согласились, что на вопросы о будущем конца 20 -го века нельзя ответить в узких рамках национального государства. Скорее, они были убеждены, что необходимы европейские ответы и глобальные инициативы. Для них доверие имело огромное значение как политическая категория.
Саммит G6 в Рамбуйе был подготовлен небольшой группой шерпов, названных в честь британского представителя Джона Ханта, который руководил экспедицией Эдмунда Хиллари на Эверест в 1953 году и вел переговоры для премьер-министра Гарольда Уилсона перед Рамбуйе. Таким образом, всех причастных глав государств и правительств буквально привели на саммит. Поэтому и здесь ключевыми были абсолютная надежность и взаимное доверие.
С самого начала роль шерпов как модератора, пионера и привратника имела большое значение в преддверии Всемирного экономического саммита, проблемы которого, учитывая их сложность и взаимозависимость, безусловно, можно было бы сравнить с восхождением на Гималаи. Валютные потрясения, безудержная инфляция, кризис цен на нефть, рост безработицы и ситуация с продовольствием в мире были доминирующими темами в 1970-х годах. Политика развития, которая сегодня занимает центральное место в G7, в основном вела теневое существование, за исключением Всемирного экономического саммита 1982 года в Версале, который отреагировал на рекомендации Комиссии Север-Юг.
В последние годы «Большая семерка» пыталась установить свою актуальность посредством установления повестки дня.
В последние годы «Большая семерка» пыталась установить свою актуальность посредством установления повестки дня. С этой целью ежегодно расширялась тематика саммита и увеличивался объем программы, над которой предстоит работать. Помимо глобальных экономических и энергетических проблем, добавилось изменение климата и, наконец, пандемия Covid-19. Расширение содержания шло рука об руку с организационным расширением процесса G7. К большому ежегодному собранию присоединились специальные саммиты, посвященные этому событию. Была создана большая сеть рабочих групп и отделов в различных правительственных центрах и министерствах, так что помимо общедоступных саммитов «Большой семерки», которые длились всего несколько дней, теперь существует масштабная структура управления, которая работает круглогодично.
Система шерп была расширена, и процесс «Большой семерки» все больше переводился на административно-официальный уровень. Конечно, эти структуры управления играют центральную роль в разработке программ «Большой семерки» и подготовке самих встреч на высшем уровне, однако эта институционализация привела к тому, что процесс саммитов, как правило, управляется «шалостью шерпов», в то время как сами саммиты более автономные превратились в постановочные «шоу».
Но командная работа требует честных дебатов. Это относится как к небольшим проектным группам, так и к правительствам. Поэтому международное сотрудничество должно быть чем-то большим, чем институциональное сотрудничество и рукопожатие на встречах на высшем уровне. Что необходимо, так это открытый политический обмен, который может быть успешным только при наличии доверия, а «Большая семерка» не считает себя простым сообществом по расчету. Элементарной основой для этого являются общие ценности, такие как демократия и верховенство права, не в последнюю очередь в экономическом союзе.
Конкретным инструментом открытого политического обмена является принцип консенсуса, который уже применяется к саммитам «Большой семерки», который может скрывать конфликты, но также побуждает к интенсивным переговорам, готовым к компромиссу. Его следует сочетать с графиком, обеспечивающим пространство для неформальных бесед, чтобы можно было установить доверительные отношения. Регулярные цифровые проверки в течение года без особой подготовки должны иметь аналогичный эффект.
30 лет назад страны Большой семерки вместе производили около 70 процентов мирового валового внутреннего продукта, а в 2020 году — лишь около 45 процентов.
G7 была основана как организация Глобального Севера, но в то же время с глобальными устремлениями. Со времени первой встречи шести «западных» глав государств и правительств на Всемирном экономическом саммите в 1975 г. не только G7, но и глобальная структура власти во многом изменилась. Сегодня G7 играет принципиально иную роль в мировой политике: 30 лет назад государства G7 вместе производили около 70 % мирового валового внутреннего продукта, в 2020 году — всего около 45 %. Кроме того, они составляют лишь около 10 процентов населения мира. Еще одним осложнением является потеря доверия к политическим элитам и эрозия демократии в США и некоторых странах-членах ЕС.
Семь ведущих экономик больше не встречаются в G7. Таким образом, «Большая семерка» в значительной степени утратила свою легитимность, к которой следует относиться критически с самого начала, особенно с учетом того, что решения саммитов часто разбавляются или даже блокируются внутриполитическими зависимостями и соображениями. Справедливо возникает вопрос, с какой претензией G7 на самом деле ведет глобальную политику. Тем не менее, в сотрудничестве с Европейским союзом он продолжает формировать влиятельную ассоциацию на будущее. Это относится, в частности, к новым технологиям и установлению их стандартов.
Даже если G7 можно понимать как закрытый клуб самых богатых и влиятельных, основанный на неравенстве, представления о справедливости в странах G7 изменились за последние десятилетия. С тех пор, как и сейчас, не существовало функционирующего многостороннего форума для совместного решения многих глобальных проблем в рамках более широкой международной структуры, «Большая семерка» по-прежнему необходима. Из-за усиливающейся геополитической конкуренции и влияния авторитарных государств ни ООН, ни G20 не подходят в качестве такой площадки для дискуссий и переговоров.
Ожидается, что в ближайшие годы международное сотрудничество станет еще более сложным. Теперь, если «Большая семерка» возьмет на себя обязательство сосредоточиться на глобальной справедливости и инклюзивности, она может стать якорем для демократий-единомышленников. Эксклюзивное приглашение от других принимающих стран, таких как Индия или Сенегал, и девиз немецкого председательства в G7 в этом году «Прогресс во имя справедливого мира» могут быть только началом.
Успешная кампания по минимальному налогообложению для всех международных компаний с годовой прибылью выше 750 миллионов евро также указывает на правильное направление. Серьезное отношение к идее более справедливого глобального будущего означает, в том числе, общение с другими демократиями за пределами G7, разработку устойчивых идей для дальновидной международной политики. Центральными элементами являются социальная амортизация неравного распределения ресурсов и поощрение равноправного участия в экономическом и внешнеполитическом диалоге. Таким образом, альянс «Большой семерки» мог бы идти в ногу со временем и в полной мере использовать свой ценностный потенциал.
Авторы: Элизабет Винтер — руководитель программы «Глобальные рынки и социальная справедливость» в Фонде федерального канцлера Гельмута Шмидта в Гамбурге. Ранее она работала в Немецком фонде Маршалла США в Берлине; доктор Майк Войке — председатель и управляющий директор Фонда федерального канцлера Гельмута Шмидта.
Источник: IPG-Journal, Германия
Перевод МК
