Ближе к концу марта в столицу Индии потянулась необычная вереница дипломатических гостей. Сначала приехали премьер-министр Японии Фумио Кисида, министр иностранных дел Австрии Александер Шалленберг и заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Виктория Нуланд. За ними последовали министр иностранных дел Греции Никос Дендиас, министр иностранных дел Омана Саид Бадр аль-Бусаиди и министр иностранных дел Китая Ван И.
На этом парад не закончился. Следующими прибыли Габриэле Висентин, специальный посланник Евросоюза в Индо-Тихоокеанском регионе; Марсело Эбрард, министр иностранных дел Мексики; Йенс Плётнер, советник канцлера Германии Олафа Шольца по иностранным делам и политике безопасности; Джеффри ван Леувен, советник премьер-министра Нидерландов Марка Рютте по внешней политике и обороне. Последними (но это никак не отражает их значение) приехали заместитель советника по национальной безопасности США Далип Сингх, министр иностранных дел Великобритании Лиз Трасс и министр иностранных дел России Сергей Лавров. Кроме того, состоялся индийско-австралийский виртуальный саммит.
Украинская война обнажила стратегическую уязвимость Индии в жёстком окружении так, как, возможно, ничто иное не могло обнажить; возникли фундаментальные вопросы по поводу глобальных позиций страны и региональной безопасности. Но парадоксальным образом (и это подтверждает множество высокопоставленных визитов в страну) этот конфликт повысил стратегическое значение Индии, а в краткосрочной перспективе расширил набор возможных для неё решений.
Насколько хорошо премьер-министр Нарендра Моди воспользовался этим новым пространством для манёвра? Даже пытаясь привлечь Индию на свою сторону в отношениях с Украиной, Запад сигнализировал, что понимает зависимость Индии от России в сфере поставок ключевой военной техники, а также её длительную историю тесных дипломатических отношений с Кремлём.
Для Китая было отчасти неожиданно оказаться на одной стороне с Индией в оценке этой войны. Обе страны воздержались во время нескольких голосований в ООН, призванных осудить российское вторжение, и сохраняют каналы коммуникаций с Кремлём, несмотря на западные санкции. Китай просит восстановить «нормальные» двусторонние отношения с Индией, которые находятся в состоянии глубокой заморозки после вооружённых пограничных столкновений в июне 2020 года, когда погибли 20 индийских солдат. Как сообщается, во время своего недавнего визита в Дели Ван И заявил, что «мир прислушается, если Китай и Индия заговорят одним голосом».
Россия, несомненно желая отблагодарить Индию за «понимание» позиции Кремля, предложила стране разнообразные экономические стимулы (прежде всего, скидки на нефть и газ, а также удобрения по доступной цене) с целью убедить её не менять свою нынешнюю позицию.
Хотя давний акцент Индии на «стратегической автономности» удерживал её вне формальных блоков, её общая геополитическая ориентация постепенно меняется в сторону особого партнёрства с США, прежде всего, в Индо-Тихоокеанском регионе. Индия входит в возглавляемый США «Квад», неформальную группу, которая также включает Японию и Австралию, и которую принято считать инструментом сдерживания региональных амбиций Китая.
Кроме того, в последние годы Индия значительно увеличила оборонные закупки у стран Запада и, совместно с США, стремится модернизировать промышленную базу для производства военной техники. Этот процесс, вероятно, ускорится, поскольку сейчас Индия осознала, что её зависимость от поставок из России создаёт значительные ограничения, особенно в случае пограничного кризиса с Китаем в будущем.
Сингх, заместитель советника по национальной безопасности США, откровенно предупредил страну о «последствиях» в случае, если Индия нарушит западные санкции против России. Он призвал Индию осознать, что ценность её тесных отношений с Кремлём уменьшается. «Чем больше Россия превращается в младшего партнёра Китая, чем больше рычагов влияния на Россию будет у Китая, тем менее и менее благоприятным будет стратегическое положение Индии, – заявил он индийскому телеканалу. – Кто-нибудь сейчас считает, что в случае, если Китай нарушит Линию текущего контроля, Россия придёт на защиту Индии? Я так не думаю».
Китай продвигает группу БРИКС (членом которой он является, наряду с Бразилией, Россией, Индией и ЮАР), а также Шанхайскую организацию сотрудничества в качестве моделей сотрудничества без участия Запада, которые способны обеспечить многополярный мировой порядок. Но китайские заигрывания с Индией вряд ли окажутся успешными, если руководство Китая окажется не готово отказаться от своих военных захватов во время неспровоцированного вторжения в Гималаи весной 2020 года. Индия не согласится на меньшее, чем возврат к статус-кво, существовавшему до апреля 2020 года, в качестве цены за нормализацию двусторонних отношений. Но сможет ли она воспользоваться китайской заинтересованностью, чтобы добиться реальных результатов на местах, ещё предстоит увидеть.
Тем временем Россия понимает, что отказ Индии осудить её нападение на Украину не равнозначен поддержке. Индия ни разу не поддержала военную кампанию России, и по мере затягивания этой войны её риторика явно ужесточается. В индийских заявлениях сегодня однозначно отмечается неприкосновенность границ, уважение суверенитета и территориальной целостности государств и неприемлемость применения силы для урегулирования политических споров, при этом Индия призывает «обе стороны» к ведению дипломатических переговоров.
Кроме того, Индия сразу начала оказывать гуманитарную помощь Украине, отправив 90 тонн товаров первой необходимости. Поскольку степень разрушений усиливается, эта помощь, скорее всего, будет оказываться и дальше. Индия с удовольствием будет покупать у России необходимое ей топливо и удобрения со скидкой и за рубли. Но её дипломатическая позиция, а также стремление уменьшить зависимость от российской военной техники означают, что она не полностью находится в лагере России.
Впрочем, индийские призывы к установлению мира в Украине были бы более убедительными, если бы страна предприняла определённые шаги для приближения такого результата. Пока Турция и Израиль активно занимаются мирной дипломатией, Индии не делает никаких попыток играть роль посредника, хотя в какой-то момент и отправила четырёх министров в Европу, чтобы проследить за эвакуацией индийских граждан из Украины. Даже Лавров предположил в Дели, что Индия могла бы помочь «поддержать» посреднический процесс.
Индия могла бы воспользоваться тем дипломатическим вниманием, которое ей оказывается в связи с Украиной, чтобы получить роль, достойную её желания получить постоянное место в Совете Безопасности ООН. К сожалению, её амбиции оказались слишком скромными.
Первый в истории премьер-министр Индии Джавахарлал Неру отмечал в 1946 году, что «Индия, в своей нынешней форме, не может находится в мире на вторых ролях. Она будет либо играть большую роль, либо никакую». Украина – это тест, и его итог пока неизвестен. Сыграет ли сегодняшняя Индия хоть какую-нибудь роль?
Shashi Tharoor
