Питер Сийярто
Фото: Kurucz Árpád
Если украинцы не откажутся от своей, направленной против национальных меньшинств, политики, это очень сильно будет ограничивать возможности венгерского правительства оказывать какую–либо поддержку Украине, даже и в этом конфликте, – заявил в эксклюзивном интервью Magyar Nemzet (прим. – министр внешней торговли и иностранных дел Венгрии) Питер Сийярто касательно темы российско–украинского кризиса.
По словам министра, в то время как на публике звучит воинственная риторика, за кулисами между американцами и русскими ведутся вежливые, а иногда и сердечные (приветливые) по тональности, переговоры.
В числе других тем, мы поговорили с Питером Сийярто о предстоящих переговорах Виктора Орбана и Владимира Путина, о сплоченности Вышеградской четверки и о возможных попытках вмешательства в венгерские выборы.
– Господин министр, Ваш польский коллега Збигнев Рау недавно сказал, что сегодня, за последние тридцать лет, Европа находится ближе всего к войне. Есть ли причины для беспокойства?
– Мы здесь, в Центральной Европе, довольно прилично пострадали от исторических событий прошлых веков. Мы на собственном опыте убедились, что когда Восток и Запад конфликтуют, мы обычно попадаем в беду. Проигравшими (неудачниками) в этих конфликтах всегда были жители Центральной Европы. И мы, конечно, не за что не хотим, чтобы холодная война и ее психоз вернулись обратно.
Сегодня мы видим словесную войну между востоком и западом, мы видим, как они угрожают друг другу, и это нас беспокоит.
Наши интересы в сфере национальной безопасности в том, чтобы Соединенные Штаты и Россия говорили и проводили консультации друг с другом, потому что альтернативы диалогу нет.
– Несмотря на то, что диалог ведется, судя по заявлениям, похоже, что существует большая проблема.
– На публике они действительно демонстрируют воинственную атмосферу, что нехорошо, ведь игра ведется по живому, по коже нашего региона.
Однако за пределами сцены общения ситуация представляется несколько более умеренной: когда мы непосредственно разговариваем с американскими или российскими официальными лицами, то кажется, что переговоры на высшем уровне в основном корректные, нормальные, иногда даже сердечные по тону. Это дает основания надеяться, что за кулисами существует ощущение нормальности.
– Как мы могли дойти до того, что в Европе сложилась воинственная риторика?
– Мы не можем заглянуть в мысли этих персонажей, мы не можем точно понять все их мотивации. В этой связи мы можем высказать им только две вещи: с одной стороны, мы просим их поговорить друг с другом, а с другой стороны, мы очень твердо говорим, что мы не просим их о конфликте в этом регионе.
– Недавно в Москве Вы получили награду от министра иностранных дел России Сергея Лаврова за достижения в развитии отношений. В начале февраля Премьер-министр Виктор Орбан проведет переговоры с президентом России Владимиром Путиным. В этом напряженном геополитическом контексте, насколько сильно западные державы оказывают давление на Венгрию, чтобы она остерегалась более тесных двусторонних отношений?
– Никто не может просить нас об этом. Не в последнюю очередь и потому, что те, кто использует воинственную риторику в отношении русских, под ковром заключают в России и с Россией огромные сделки. Стоит посмотреть на экономические данные, поскольку с момента введения санкций против россиян немцы и французы увеличили собственный экспорт в Россию на миллиарды евро.
Если бы мы за последние десять или двенадцать лет не построили такие правильные отношения с русскими, то, во первых, мы вообще не смогли бы купить вакцину “Спутник”.
Вспомните, мы покупали российские вакцины в то время, когда распространялись худшие варианты коронавируса, а западные вакцины либо не поступали, либо задерживались, либо поступало малое количество вакцин.
Во-вторых: за несколько недель до того, как в Европе разразилась газовая паника, мы заключили долгосрочное соглашение о закупке газа. По хорошей цене, принимая во внимание как результат (этих соглашений) снижение коммунальных платежей, газ будет поступать из России по двум, технологически надежным маршрутам.
Мы просто улыбаемся тому положению, в которое другие поставили себя своей лицемерной энергетической политикой.
В-третьих, когда в начале этого года в Казахстане начались протесты, наши западные союзники не смогли вытащить застрявших в Алматы венгров. Я обменялся единственным текстовым сообщением с министром иностранных дел России, и на следующий день русские помогли эвакуировать венгерских граждан.
Внешняя политика сегодня должна проводиться уже не на основе символов, не на основе идеологий, а в соответствии с национальными интересами.
Венгерский интерес однозначно заключается в том, чтобы поддерживать прагматичные, основанные на взаимном уважении, нормальные отношения с русскими.
– Ким образом можно расширить эти двусторонние отношения? Что Виктор Орбан и Владимир Путин обсудят в первую очередь?
– 2021 год был самым успешным годом с точки зрения венгерско-российских отношений, но это не значит, что мы можем сидеть сложа руки. В этом году мы хотим добиться еще большего успеха.
Прежде всего, возведение АЭС “Пакш” в первом полугодии должно перейти в стадию практического строительства, необходимые работы должны быть ускорены и скоординированы. Во-вторых, мы также хотели бы производить вакцину “Спутник” на национальном заводе вакцин. “Спутник” пользуется большим спросом в таких странах, как например Аргентина, Индия, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн и Марокко. В-третьих, с одобрением вакцины “Спутник Лайт”, мы хотели бы предложить венграм еще один вариант приема бустерной вакцины.
Четвертый момент: в декабре было создано совместное железнодорожное предприятие между Россией и Венгрией, которое было образовано для того, чтобы используя преимущества логистических инвестицй в Захони и Фейнешлитке, через нас в Западную Европу проходила бы большая часть транзитных перевозок из Китая и России.
Существует также договоренность о том, что мы можем увеличить экспорт венгерской сельскохозяйственной продукции в Россию. Кроме того, мы хотим сделать венгерско-российское авиасообщение более плотным: в марте начнется рейс Екатеринбург–Будапешт, а в декабре – рейс Москва-Дебрецен.
Седьмой пункт – это космическое сотрудничество. В настоящее время Венгрия участвует в трех крупных проектах по освоению космоса совместно с Россией, которые будут включать производство приборов для Международной космической станции. Мы также работаем над дальнейшим сотрудничеством, которое позволит венгерскому астронавту-исследователю принять участие в установке этих устройств на космической станции.
Что Венгрия ищет в космосе?
– На первый взгляд это может показаться фантастикой, но дело в том, что космическая отрасль сейчас является частью промышленной стратегии каждой страны. В настоящее время в космических условиях проводятся различные научные эксперименты, будет ли речь идти, например, о производстве лекарственных средств, но космическое пространство также необходимо и для различных телекоммуникационных услуг.
Это вопрос национальной стратегии.
У Венгрии все еще есть наследие из прошлых десятилетий, поскольку в нашей стране были созданы такого рода мощности космической промышленности, которые являются чрезвычайно успешными, но мало кто знает о них. В создании самого большого в мире флота спутников также используются множество венгерских приборов.
– Мы с вами говорили о российско-украинском кризисе, об энергетическом кризисе, о пандемии коронавируса. Какова самая большая угроза безопасности Европы сегодня, особенно Центральной Европы?
– Очевидно, миграционные процессы. В прошлом году на нашей южной границе нам пришлось остановить 122 тысячи нелегальных мигрантов. Все до единого источники конфликтов или опасностей, которые угрожали началом миграционных потоков, все еще существуют: кризис в Афганистане, гражданская война в Сирии, кризисы в регионе Африки к югу от Сахары. Ни один из них не удалось разрешить. Миграционные волны будут все сильнее и сильнее ударять по Европе, поскольку первопричины становятся все более серьезными. Мы должны принять меры против этого.
– Венгерское правительство неоднократно открыто давало понять, что миграцию необходимо остановить, а не управлять ею, как хотелось бы многим в Европейском союзе. Можно ли это вообще остановить?
– Я думаю, что да. Необходимо устранить первопричины. Конечно, это невозможно остановить до тех пор, пока Брюссель проводит миграционную политику такого плана, которая привлекает мигрантов в Европу. В настоящее время, например, они хотят заключить соглашение о координации миграционных процессов направленных в Европу с семьюдесятью девятью странами Африки, Карибского бассейна и Тихого океана.
В практическом плане, это младший братик миграционного пакета ООН 2018 года. До тех пор, пока в Брюсселе проводится такая политика, мы с удвоенной силой должны защищать наши границы.
– В контексте российско-украинского конфликта мы также не можем игнорировать венгерско-украинские отношения, поскольку из-за украинских законов, нарушающих права меньшинств и языковые права закарпатских венгров, Венгрия блокирует евроатлантическое сближение Украины. В конце декабря Вы сказали, что уверены в том, что 2022 год будет лучшим годом для венгерско-украинских отношений, чем прошлые годы. Почему вы так оптимистичны?
– Теперь я уже не уверен, а просто надеюсь, потому что Надежда умирает Последней.
Какие бы жесты мы ни делали до сих пор, мы практически не получили никакого положительного подтверждения в ответ.
Позвольте мне привести вам один пример: украинцы попросили о телефонном разговоре с премьер-министром Виктором Орбаном в конце прошлого года. Президент Владимир Зеленский рассказал ему много всего хорошего о Венгрии, очень позитивно обрисовал будущее двусторонних отношений и сразу после телефонного разговора внес в украинский парламент законопроект, в котором говорится, что лица с двойным гражданством не могут занимать государственные должности. Это означает, что он, среди тех, кто принадлежит к национальным общинам, хочет почти полностью исключить венгров из участия в общественной жизни.
Я приведу вам еще один пример: украинцы обратились к нам с просьбой помочь в поставках газа в Украину через Венгрию. Мы ответили на это положительно, в первые три месяца текущего года через Венгрию в Украину может быть транспортировано семьсот миллионов кубометров газа, что является одним из важнейших видов импорта с Запада.
Для сравнения, в вопросах, касающихся венгерской национальной общины, не достигнуто никакого прогресса. Когда было необходимо, мы поставили аппараты искусственной вентиляции легких, предоставили хлор для очистки воды, организовали реабилитацию украинских детей на берегах озера Веленце, оказывали помощь раненым украинским военным в наших больницах, поставляли газ.
Сравните это с тем, что закарпатские венгры получили только лишение прав, провокации и во многих случаях физическое запугивание. Это неприемлемо.
В контексте ситуации с безопасностью в Восточной Европе я совершенно откровенно сказал своим коллегам из Европейского Союза и НАТО: если украинцы не откажутся от этой политики, это будет очень сильно ограничивать возможности венгерского правительства оказывать какую-либо поддержку Украине, даже в этом конфликте.
– Очевидно, что лишение прав меньшинств направлено в первую очередь против русских, проживающих в Украине. Обсуждалось ли какое-либо венгерско-украинское двустороннее соглашение, согласно положениям которого на венгерское меньшинство в Закарпатье не будут распространяться законы о лишении прав?
Во-первых, мне на самом деле не интересно, из-за кого и почему украинцы делают то, что они делают. Я должен сказать своим западным коллегам также, что наши действия в отношении закарпатских венгров не имеют ни какого российского измерения.
Мы уже перепробовали все. Я предложил отнести венгерскую общину к кругу коренных меньшинств, тем самым отменив всякое лишение гражданских прав. Они тоже этого не сделали (не желали этого). Хотя 150 тысяч венгров переехали в Закарпатье не за последние десять лет. Если кто-то древний корнями (по происхождению), то так оно и есть. Таким образом, мы не можем прийти к признанию основных исторических фактов, что является большой проблемой.
– В ноябре вы заявили в эфире телеканала News TV: “Вышеградская группа сегодня является самым тесным, наиболее эффективным и наиболее результативным взаимоподдерживающим объединением внутри Европейского союза, способным эффективно представлять интересы этого региона”. Действительно ли это заявление сегодня, когда новый министр иностранных дел Чехии и новый председатель парламента Чехии критикуют Венгрию за проявление солидарности с руководством Казахстана, столкнувшегося с беспорядками в начале года?
– Я и далее считаю, что Вышеградская группа является самым сильным и эффективным альянсом в Европейском союзе. Верно и то, что она постоянно находится под огнем: иногда ее атакуют извне, иногда изнутри те, на кого давят извне.
Если объединение не было бы сильным, то никому до него не было бы дела.
Вместе мы воспрепятствовали обязательным квотам на переселение и продолжаем действовать сообща в таких, например европейских вопросах, как признание ядерной энергии в качестве “зеленой”.
Положение таково, что сегодня мы находимся в правительстве уже двенадцатый год, и во время смены правительства в трех других странах, конечно, всегда звучит пророчество о том, что по Вышеградской четверке звонит колокол. Затем новый премьер-министр данной страны быстро осознает: если он хочет чего-то добиться на уровне Европейского Союза, для чего его собственных сил недостаточно, тогда все-таки это сотрудничество лучшее.
Я помню времена, когда партии четырех премьер-министров принадлежали к полностью разным европейским партийным семьям: мы – к Европейской народной партии, Роберт Фицо – к социалистам, Андрей Бабиш – к либералам, Матеуш Моравецкий – к консерваторам. Однако, мы всегда хорошо вместе взаимодействовали.
– Возможно, ни для кого не секрет, что леволиберальные силы на Западе приветствовали бы падение венгерского правительства, но можем ли мы ожидать практических попыток вмешательства в апрельские выборы?
– В мире мало таких правительств, которые открыто выступают с позицией против либерального мейнстрима. Очень редко такое положение, когда правительство страны открыто патриотично заявляет, что оно ориентировано на национальные интересы, что оно проводит суверенную политику, основанную на христианских, традиционных ценностях.
Наше существование и достигнутые нами успехи являются живым опровержением идеологического, гегемонистского подхода, согласно которому либеральный мейнстрим – единственно правильный путь.
Это неудобоваримо для наших оппонентов, и они сделают все, что в их силах, для того, чтобы нас убрать. Вот почему к венгерским выборам проявляют такой большой интерес и из-за рубежа. Мы уже фиксируем связанные с этим телодвижения.
ОБСЕ находится под давлением, требуя участия в выборах миссий с максимально широким охватом и максимально большим числом наблюдателей. Некоторые посольства подстрекают других в Будапеште к совместным действиям. Чешский спикер открыто говорит о том, что они бы вышвырнули нас вон. Мы единственная страна Европейского союза, которая не получила приглашения на организованный США саммит по вопросам демократии. Либеральный мейнстрим пытается оказать как можно большую поддержку венгерской оппозиции.
Венгерское государство обязано принять меры против попыток повлиять на результаты выборов, потому что никто другой, кроме граждан Венгрии, не может принимать решения о будущем Венгрии.
KOTTÁSZ ZOLTÁN
