“Торговля искусством предоставляет такую возможность людям перемещать денежные потоки, какую ничем другим больше не достигнешь”, говорит спецагент ФБР Крис МакКог.
С точки зрения статистики трудно нарисовать четкую картину масштабов и последствий преступлений, связанных с искусством. Это транснациональное явление включает подделки, отмывание денег, незаконный оборот, незаконные раскопки, воровство и грабежи, — также оно может быть переплетено с другими формами организованной преступности, такими как контрабанда наркотиков и незаконный оборот оружия.
В годовом отчете, опубликованном Интерполом*, указывается, что в 2020 году 72 страны – члена организации, конфисковали колоссальные 854 742 объекта культуры, включая картины, скульптуры, нумизматические предметы, археологические артефакты и библиотечные материалы. Но количество изъятий Интерпола меркнет по сравнению с более дискуссионной цифрой, опубликованной в 2020 году ЮНЕСКО, оценившей незаконную торговлю культурными ценностями в 10 миллиардов долларов в год. (*активные ссылки на упомянутые документы смотрите в английском оригинале текста)
Италия была первой страной, которая создала специализированную группу для решения этой проблемы, основав в 1969 году свой Carabinieri T.P.C. (Comando Carabinieri per la Tutela del Patrimonio Culturale), который сейчас насчитывает около 300 человек. Это случилось еще до принятия знаменательной Конвенции ЮНЕСКО 1970 года — международного закона о борьбе с незаконным оборотом награбленных культурных ценностей. Несмотря на статус Соединенных Штатов как лидера рынка произведений искусства с долей 42% мирового оборота сегодня, команда ФБР по борьбе с преступлениями в области искусства (FBI Art Crime Team) была основана только в 2004 году. Эта небольшая программа образовалась как реакция на разграбление более 15 тыс. предметов из Национального музея Багдада в апреле 2003 года, среди хаоса и разрушений, вызванных вторжением США в Ирак.
Штаб-квартира Группы по борьбе с преступлениями в области искусства находится в Вашингтоне, округ Колумбия, в отделе по борьбе с транснациональной организованной преступностью отдела уголовных расследований ФБР (FBI Criminal Investigative Division’s Transnational Organized Crime Global Section). Команда начинала с восьми агентов, работающих неполный рабочий день; теперь она выросла до 22 членов — это сотрудники, работающие неполный и полный рабочий день, разбросанные по всей стране, с агентами-напарниками (? paired agents), базирующимися в крупных городах — Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анджелес и Филадельфия.
У Группы — двойная цель: привлекать субъектов к ответственности и возвращать объекты культурного наследия. С момента своего создания Группа обнаружила более 20 тыс. предметов на сумму более 900 миллионов долларов, говорит специальный агент ФБР по надзору Рэндольф Дж. Дитон IV, который руководит программой ФБР по борьбе с преступлениями в области искусства (FBI Art Crime Program).
Агенты ФБР, обученные перевозке предметов искусства, упаковывают стелу Лакшми-Нараяны в рамках подготовки к ее возвращению правительству Непала в марте 2021 года (фото предоставлено Художественным музеем Далласа)«Дата “2004 год” немного вводит в заблуждение в том смысле, что ФБР, конечно, занималось делами о преступлениях против искусства десятилетиями ранее», — говорит специальный агент ФБР Крис МакКеог. Один из двух специализированных агентов, базирующихся в центре мира искусства == Нью-Йорке, МакКеог семь лет работал в команде Art Crime Team, занимаясь всем, начиная с дел об отмывании денег и заканчивая кораблекрушениями. Сам он возвратил около 4 тыс. предметов, отмечая, правда, при этом, что процесс расследования по своей сути является совместным делом — в нем участвуют информаторы, аукционные дома, контакты в музеях, академических экспертов, прокуроров и сотрудников из разных правоохранительных органов в стране и за рубежом. МакКеог говорит, что ФБР активно занимается противодействием преступлениям в сфере искусства с 1960-х годов, добавив, что у него есть активное дело еще 1962 года. (Прим. shakko: об этом раннем периоде издана книга на русском Уиттман Р., Шиффман Д. Операция «Шедевр». Спецагент под прикрытием в мире искусства. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2019, вот моя рецензия о ней).
Преступления в сфере искусства, разумеется, совершались с незапамятных времен — с тех пор, как впервые возникла тройка “искусство / преступление / собственность” (shakko: он реально так и пишет, употребляя слово troika: “since the troika of art, crime, and property”, ничего себе словарный запас у журналиста). Однако в 1970-х годах представление об искусстве как об альтернативном инвестиционном инструменте и отдельном классе активов само по себе приобрело большую популярность, что сделало его гораздо более желанной целью преступления. В 1980-90-х годах арт-рынок становился все более глобальным, а цены поднимались на новый уровень. По словам МакКеога, в те десятилетия наблюдался всплеск краж произведений искусства из жилых домов на Манхэттене, а также грабежей галерей на Мэдисон-авеню. Некто подъезжал на машине, хватал произведение искусства за 300 тыс. долларов и убегал прочь.
В наши дни доступные базы данных украденных произведений затрудняют продажу вещей, похищенных таким бесцеремонным способом. Общедоступная база данных украденных культурных ценностей — National Stolen Art File, составленная группой, состоит из предметов, чья цена превышает 2 тыс. долларов. Она индексирует кражи в учреждениях и жилых домах, включая те, что произошли несколько десятилетий назад. Если потенциальный покупатель подозревает продавца или сталкивается с сомнительным заявлением или странностью в провенансе вещи, он может легко обратиться к базе данных, чтобы проверить, зарегистрирован ли рассматриваемый объект как украденный.
Сегодня в базе National Stolen Art File насчитывается более 5 тыс. предметов, начиная с предсказуемого — рисунков, картин и скульптур, и заканчивая старинными микроскопами, священными дверьми, древними астролябиями и редкими марками. Подозрительные предметы также можно проверить по глобальной базе данных Интерпола, содержащей более 52 тыс. украденных культурных ценностей, к которой может обратиться любой. В 2021 году Интерпол также выпустил приложение по этой базе.
Хотя громкие кражи произведений искусства, безусловно, все еще случаются — например, в марте 2020 года картина Винсента Ван Гога была украдена из голландского музея, который был временно закрыт из-за пандемии, — шумиха вокруг кражи важных произведений препятствует их перепродаже. Группа ФБР по преступлениям в области искусства ведет публичный список «10 главных преступлений в области искусства», вдохновленный знаменитым списком FBI’s “10 Most Wanted Fugitives”, ведущимся с 1950 года. Возглавляют список артефакты, украденные из Ирака в 2003 году (многие из которых были обнаружены и возвращены, хотя тысячи прочих предметов остаются утерянными), и печально известное ограбление музея Изабеллы Стюарт Гарднер, в ходе которого за одну ночь в 1990 году было украдено картин на сумму около 500 млн. долл., несмотря на предложение музея вознаграждения в размере 10 миллионов долларов, преступление остается нераскрытым более 30 лет спустя. (shakko: сопоставление размера двух этих сумм заставляет меня вспомнить пошлый анекдот про обезьян, заканчивающийся вопросом “а вы бы вышли?”). Интерпол сообщает, что большинство краж произведений искусства происходит в частных домах, хотя музеи и культовые сооружения, безусловно, также являются важными мишенями. Существует также связанная с концепцией воровства ситуация незаконных археологических раскопок, которая, по-видимому, становится все более популярной в Азии и южной части Тихого океана, где, по рапортам Интерпола, зафиксировано минимум 40 случаев незаконных раскопок в 2019-2020 годах.
«А потом пришел 2021 год, и рынок искусства остается нерегулируемым, — говорит МакКеог. — Это дает людям возможность перемещать деньги так легко, как ничем другим больше не достигнешь».
Сегодня искусство нередко оказывается замешанным в схемах мошенничества и отмывания денег. Подделки-forgeries (преднамеренная имитация произведений) и подделки-fakes (преднамеренная неправильная атрибуция произведений) также являются растущей проблемой, чему способствует легкость покупки и продажи предметов без надлежащей документации на весьма бесконтрольных онлайн-маркетах. Интерпол описывает арт-рынок как «загрязненный» подделками-fakes и «наводненный» подделками-forgeries, что представляет собой комплексный феномен, связанный с сетями, которые трудно разорвать. Интерпол отмечает, в частности, стремительный рост на рынке количества поддельных исторических артефактов. Например, в 2015-2016 годах треть археологических артефактов, изъятых на турецко-ливанской границе, были признаны подделками.
«Фальшивки везде в изобилии, — говорит МакКеог. — Теперь это просто вопрос вашей должной осмотрительности и использования здравого смысла». Покупателям часто вредит жадность: люди видят произведение искусства или артефакт, который должен продаваться за 200 тыс. долл., на аукционе eBay по цене 3 тыс. доллю, решают, что продавец не знает о ценности объекта, и покупают, надеясь быстренько перепродать с большой выгодой. Caveat emptor (“пусть покупатель бережется сам” – лат.): скорей всего, это окажется подделкой, говорит МакКеог (при этом статья в Atlantic 2018 года об иракских древностях предполагает, что некоторые из предметов, которые можно дешево купить в Интернете, действительно могут оказаться подлинными украденными артефактами, предлагаемыми на продажу ворами задешево и быстро из-за неимения нормальных документов). А еще фальсификаторы зарываются, тоже жадничают, отмечает МакКеог. Вместо того чтобы сделать одну подделку, они делают 30-40 штук. «Если бы вы нашли на чердаке подлинную картину Джексона Поллока, созданную его фирменными каплями, она бы оказалась на первых полосах новостей и ушла бы за девятизначную сумму, — говорит МакКеог. Но 40 шедевров Поллока, которые десятилетиями хранились на чердаке? Не похоже на правду».
Forgeries and fakes, из-за которых ФБР приходится консультироваться со своей огромной картотекой арт-экспертов – дело непростое. В США незаконно сознательно продавать эти предметы, зато можно ими владеть или демонстрировать их; кроме того, ФБР по закону обязано возвращать подделки их владельцам после завершения дела. Владельцы могут пожелать сохранить работы, которые были сочтены неаутентичными по причинам, которые варьируются от недоверия мнению экспертов до простой симпатии к произведению, несмотря на его запятнанный статус (необычней, что некоторые академические учреждения, такие как Гарвардский университет, используют подделки как учебные пособия). Неизбежно, что со смертью подобного владельца и наследованием его имущества большая часть таких возвращенных подделок возвращается обратно на рынок. Это — головная боль для ФБР, которые наблюдают циркуляцию одних и тех же фальшивок. МакКеог знает подделки, которые появлялись на арт-рынке четыре или пять раз.
За счет растущего общественного интереса к возвращению “трофейного” искусства и прочим реституциям/репатриациям, в которых часто участвует Группа, и благодаря выпускам популярных документальных фильмов о преступлениях в области искусства (в их числе Made You Look: A True Story about Fake Art (2020); This is a Robbery: The World’s Biggest Art Heist (2021), американцы узнают больше о существовании Программы по борьбе с преступлениями в области искусства (Art Crime Program). Помимо информации от “контактов” в аукционных домах, музеях, галереях и СМИ, Группа все чаще получает сигналы от общественности по горячей линией ФБР или через местную полицию.
МакКеог говорит, что наиболее распространенное общественное заблуждение об его Группе в целом состоит в том, что они — “всезнающие”. «Мы не такие, — говорит он. — Однажды информатор спросил меня, в первые пять минут знакомства с ним, почему преступник до сих пор не арестован. Мой ответ был: вы дали мне наводку пять минут назад. Мы быстры, но мы не настолько».
Перевод: Софья Багдасарова
