Декабрь прошлого года открыл сезон интенсивных дипломатических маневров вокруг проблем европейской безопасности. Виртуальный саммит президентов США и России во многом был посвящен концентрации российских войск на границе с Украиной – сюжет, который не исчезает из ленты новостей уже несколько месяцев. На этой неделе проходят очередные международные переговоры Запада и России по вопросам безопасности.
Эскалация вооруженного конфликта остается непривлекательной опцией для России: цена слишком высока, а любые приобретения крайне сомнительны. Но Кремль, пользуясь повышенным вниманием, в первую очередь СМИ и общественного мнения на Западе, решил на этом фоне предложить и продвинуть собственную повестку дня международной безопасности.
Со времени аннексии Крыма Россией эта попытка выглядит наиболее подготовленной. Запад не готов к обострению противостояния, зато готов к диалогу с Москвой. Концентрация Вашингтона на китайской угрозе создает для России новый политический ландшафт. Тупик, в котором находится процесс урегулирования конфликта на Донбассе, меняет ожидания и надежды европейских государств. В итоге вместо дипломатической изоляции семилетней давности есть готовность говорить с Россией о том, что ее беспокоит – пусть и обставленная многочисленными «красными линиями».
Чего хочет Россия и почему?
Россия говорит все о том же: о нерасширении НАТО, ракетах, военном и политическом сближении постсоветских стран с Западом и связанных с этим всем угрозах для самой себя. Москва предлагает НАТО подписаться под обязательством не принимать в свой состав государства бывшего СССР и отказом от военной деятельности Альянса на их территории, включая пролеты тяжелых бомбардировщиков и пребывание военных кораблей вблизи российской территории; а также от военного сотрудничества на двустороннем уровне. Взамен предлагается нечто, отдаленно напоминающее разрядку: не рассматривать друг друга как противников и не разворачивать ракеты малой и средней дальности там, откуда они могут достигать территории друг друга.
Такая постановка вопроса многим кажется неуместной, особенно после аннексии Крыма и агрессии России на Донбассе. Вести разговор о новой архитектуре международной безопасности с позиции нарушителя базовых принципов миропорядка, да к тому же оказывая давление концентрацией более 100 тысяч военных на границах с Украиной – все это не очень похоже на доверительный диалог о том, как достичь мира и согласия. Многих западных политиков не устраивает и сама постановка требований России: с их точки зрения Москва не должна обладать правом вето на вступление в НАТО новых членов.
Лишение Украины или Грузии свободы выбора превращается в первоочередную задачу России
Но c точки зрения России, НАТО в частности и, возможно, Запад в целом представляют собой угрозу для российской безопасности. Соответственно, ситуация на постсоветском пространстве превращается в игру с нулевой суммой: все, кто с Западом, те против России. В этой системе координат лишение таких государств, как Украина или Грузия, свободы выбора превращается в первоочередную задачу. Любая цена за то, чтобы они не стали членами НАТО или не получили каких-либо других действенных гарантий безопасности со стороны стран Запада, становится приемлемой для России.
Такая логика – сложный фундамент для построения новой архитектуры безопасности в Европе, потому что она требует ограничения суверенитета целого ряда государств. Между тем суверенитет – ключевой институт современного миропорядка.
Чего хочет Запад?
Готовность администрации Байдена вести систематический диалог с Россией, подтвержденная и личными, и виртуальными контактами президентов России и США в 2021 году, задает новый тон в диалоге с Москвой. К этому диалогу Запад готов. России по-прежнему нужны рынки в Европе, доступ к технологиям и кредитам, а значит, и ослабление санкций. Москва вряд ли хочет новой полноценной гонки вооружений. Ее сотрудничество с Китаем остается сложным, а его значение преувеличивается.
Запад готов к диалогу с Россией, но не о праве вето на расширение НАТО
Со стороны Запада сигналы довольно скоординированные и четкие. Основные из них – сохранение принципа суверенитета Украины и ее территориальной целостности; готовность к диалогу с Россией, но не о праве вето на расширение НАТО. США вообще не хотят обсуждать широкую повестку европейской безопасности без союзников, вместо этого обращая основное внимание на двусторонние проблемы, преимущественно связанные со стратегической стабильностью и кибербезопасностью. Условные «Хельсинки-2», которые остаются главной геополитической мечтой России, вряд ли случатся.
Хотя Кремль и может рассчитывать поколебать единство Запада и достичь каких-то отдельных договоренностей с США, вряд ли у него получится добиться серьезных уступок. Красные переговорные линии в Вашингтоне довольно жесткие и не оставляют много пространства для компромисса. Администрации Байдена действительно нужны переговоры по вопросам стратегической стабильности; не нужен еще один острый кризис в российско-украинском конфликте; и нежелательно дальнейшее российско-китайское сближение. Но сохранить надежность НАТО и свободу действий в Восточной Европе для США важнее. И с учетом всех предварительных консультаций с союзниками и соотношения сил переговорная позиция Вашингтона выглядит сильнее.
Чего ждать Украине?
Для Украины диалог между Россией и США, безусловно, крайне важен. Последние восемь лет вся украинская внешняя политика построена на допущении о том, что Запад будет сдерживать и изолировать Россию, одновременно помогая Украине строить более эффективное и демократическое государство, а также бороться с российской агрессией. Не исключено, что это допущение изначально было неверным: мотивы государств Запада всегда были более сложными и разнообразными. Однако в части российской политики их интересы и интересы Украины во многом совпадали, и это создавало пространство для санкционной политики, согласования позиций по Крыму и активизации военно-политического сотрудничества.
Украине, похоже, в любом случае нужно будет приводить к текущим реалиям свою политику в отношении НАТО
Если Москве удастся договориться с Вашингтоном хотя бы частично, этот формат может быть окончательно разрушен. Поддержка Украины со стороны США, довольно скромная по меркам современных региональных конфликтов, может вообще стать символической; и тогда Берлин и Париж смогут свободнее реализовывать собственные подходы к взаимодействию с Москвой.
Украине, похоже, в любом случае нужно будет приводить к текущим реалиям свою политику в отношении НАТО. Членство в Альянсе никогда не было реальной опцией; к концу прошлого года это стало понятно даже самым большим оптимистам. Если Украина останется вне НАТО и ЕС, без гарантий безопасности, то как будет выглядеть ее внешняя политика? Как дорого и как долго украинцы будут готовы платить за сдерживание России или тем более выступать форпостом такой политики в регионе? Похоже, внятных ответов на эти вопросы пока нет, и искать их придется, в общем-то, независимо от результатов январских переговоров.
Последствия будут и для ключевой проблемы безопасности Украины – конфликта на Донбассе. Сейчас процесс урегулирования находится в глухом тупике: взаимного доверия между Москвой и Киевом не осталось, и пространства для компромиссов тоже нет. Россия сохраняет текущую ситуацию, считая ее приемлемой. Если широкой договоренности с Вашингтоном достичь не удастся, цели и инструменты Москвы могут быть пересмотрены. Украина может столкнуться с разными вызовами: от возможных локальных обострений на линии соприкосновения до признания Россией «ДНР/ЛНР».
Диалог между Россией и США, Германией и Францией будет продолжаться. Мир меняется, и многие из привычных проблем выглядят сегодня иначе. Аннексия Крыма стала сильным ударом по привычной для европейцев системе безопасности; но сегодня на повестке дня новые вызовы. Ослабление конфронтации, контроль над ней и совместная работа над общими проблемами могут стать выгодными всем. Поэтому Украине нужно задуматься над тем, каким будет ее место в этом новом мире.
Автор: Николай Капитоненко (Nickolay Kapitonenko) – кандидат политических наук, доцент Института международных отношений Киевского национального университета им. Тараса Шевченко, директор Центра исследований международных отношений. Член Общественного совета при Комитете по международным отношениям Верховной рады Украины. Редактор журнала UA: Ukraine Analytica.
Источник: IPG-Journal, Германия
