Даже если обе северные страны и не присоединятся к НАТО, они начали новую главу в своих отношениях с Москвой.
«Молодец тот, Каукомьели // В Похъёлы селенье прибыл // В Сариоле появился // Он пришел незваный в гости // И на пир без приглашенья». Так звучит 27-я руна «Калевалы», финского национального эпоса, известного остальному миру по симфонической поэме Яна Сибелиуса «Куллерво».
Всю ее недолгую историю независимую Финляндию на многие мероприятия попросту не приглашали, но сегодня двери НАТО, главного банкета западного мира, распахнулись для нее настежь — как и для ее соседки Швеции. И как президент и премьер-министр Финляндии ясно дали понять в своих новогодних речах, решать, вступать ли ей в альянс или нет, она будет сама — без предварительной консультации с Россией.
Это идет вразрез с эпохой холодной войны, когда Финляндия не принимала ни одного важного решения, не посоветовавшись с Москвой. Быть может, мы даже увидим переломный момент в отношениях северных стран с НАТО.
Еще в 1995 году на семинаре в Дублине журналист финской ежедневной газеты Helsingin Sanomat заметил, что НАТО в финском политическом словаре «уже не четырехбуквенное ругательство». Уже тогда все менялось. Во время холодной войны Финляндия и ее соседка Швеция, как известно, сохраняли внеблоковый статус, обеспечивая свою оборону самостоятельно — ценой значительных затрат и впечатляющих трудов всех слоев общества. Но НАТО как ругательство? В годы холодной войны в Швеции и Финляндии от малейшего упоминания об альянсе в приличном обществе действительно кривились, как от нецензурной брани в вежливой компании.
Разумеется, Швеция, хотя формально и сохраняла политику нейтралитета, тайно сотрудничала с НАТО. Начиная с конца 1940-годов социал-демократическое правительство страны снабжало США и другие страны НАТО разведывательными данными, закупало у них оружие и рассчитывало, что в случае советского вторжения США придут им на помощь.
Даже бывший премьер Улоф Пальме, который не скрывал своей неприязни к США и даже участвовал в марше протеста против войны во Вьетнаме, и тот продолжил это сотрудничество до самой своей гибели в 1986 году. «Причем шведы узнали об этом последними», — заявил в 1994 году Шведскому радио бывший американский посол Родни Кеннеди-Минотт (Rodney Kennedy-Minott), прослуживший в стране с 1977 по 1980 год.
И действительно, шведы настолько уверовали в самозащиту, что охотно и даже с энтузиазмом участвовали в так называемой тотальной обороне — сложной системе, где своя роль в безопасности страны отводилась большинству граждан. Около 3 миллионов шведов (а всего население страны составляло от 7 до 8,5 миллионов), служили в вооруженных силах и занимались гражданской обороной — разрабатывали оперативные планы действий для стратегически важных компаний на случай чрезвычайных ситуаций (включая подземные бункеры), крепили военную радиосвязь, водили армейские грузовики и даже дрессировали служебных собак.
Поэтому, когда 1994 году 22-летнего Пола Йонсона (Pål Jonson) призвали на военную службу, он даже не пытался откосить, хотя учился в американском колледже (и имел стипендию по настольному теннису). Наоборот, будущий ученый-международник с энтузиазмом приступил к своей новой роли в береговой охране. И уже тогда он не сомневался, что его страна должна вступить в НАТО. «НАТО пускает страны за стол безопасности», — сказал он мне. «Она гарантирует трансатлантическую связь и помогает союзникам привести вооруженные силы в единообразие».
«Если бы меня тогда спросили, неужели Албания станет членом НАТО раньше Швеции, я бы в ответ лишь расхохотался», — добавил Йонсон. Впоследствии он защитил докторскую по военным исследованиям и сегодня возглавляет комитет по обороне шведского парламента. Швеция, конечно же, так никуда и не вступила. «Наш внеблоковый статус связан скорее с национальным самосознанием, чем с политикой безопасности».
Финляндия же во времена холодной войны сотрудничать с США не могла при всем своем желании: после Второй мировой Советский Союз вынудил соседа подписать так называемый Договор о дружбе и всячески держал на карандаше. По договору финнам не дозволялось иметь даже вспомогательные военизированные организации, благодаря которым Швеции выстроила впечатляющую оборону.
Бывший президент Финляндии, могущественный и бессменный Урхо Кекконен, был хитрый лис, — и одобрение Москвы нередко ставил выше собственного парламента. Однако его действия все же позволили Финляндии интегрироваться в Западную Европу, не навлекая при этом гнева Москвы. И даже во времена Кекконена и Договоре о дружбе финны не упускали ни единой возможности, чтобы защитить свою страну от Советов. После Второй мировой войны они активно внедряли так называемую «психологическую самооборону», чтобы внушить гражданам желание защищать родину.
Эта политика возымела такой успех, что в опросе Gallup 2015 года выяснилось, что защищать свою страну финны готовы охотнее других европейцев. Для сравнения взять в руки оружие готовы 74% финнов, 55% шведов и лишь 18% немцев. Разумеется, граждане умело управляемой, но внеблоковой страны будут охотнее защищать родину, чем те, кто привык полагаться на вооруженные силы США.
Но, учитывая расклад сил (5,6-миллионная Финляндия против соседа с населением в 146 миллионов человек), когда целых три четверти готовы защищаться — это выдающийся пример гражданского долга. Кроме того, в 1960-х годах финны по примеру соседней Швеции и открыли курсы национальной обороны для будущих лидеров. И по сей день счастливчики от парламентариев до руководителей предприятий изучают принципы национальной безопасности Финляндии по месту жительства и выстраивают уникальные связи, которые еще сильнее сплачивают страну.
И, конечно же, у финнов была своя, неповторимая музыка. Финские оркестры и хоры продолжали исполнять финские произведения даже когда Кекконен вовсю заискивал перед Москвой — это был как коллективный укол национальной гордости. И они исполняли «Финляндию», известнейшее произведение Сибелиуса, чей хор заканчивается словами «Восстань, Финляндия, коль в мир взываешь / Ты сбросила ярмо свое / И ига рабского ты боле не узнаешь / Народа утро настает — О, Финляндия».
Когда президент Финляндии Саули Ниинистё в своем новогоднем обращении к народу сказал, что «наше пространство для маневра и свобода выбора означают, что мы сможем войти в альянс и подать заявку на членство в НАТО, если примем такое решение», это неизмеримо важнее, чем если бы такое сказал, скажем, президент Швейцарии.
И что еще важнее, ту же мысль в своем новогоднем обращении подчеркнула премьер-министр Санна Марин: «Мы сохраняем за собой возможность подать заявку на членство в НАТО. Мы должны поддерживать свободу выбора и следить за тем, чтобы она оставалась реальностью, поскольку это право каждой страны — определять собственную политику безопасности». Оба заявления прозвучали через несколько дней после того, как официальный представитель министерства иностранных дел России Мария Захарова предостерегла о «серьезных политических и военных последствиях», если Финляндия и Швеция войдут в альянс.
«Это россияне провоцируют все эти разговоры о НАТО», — считает бывший посол Финляндии в Москве Рене Нюберг (René Nyberg), соавтор правительственного доклада 2016 года о членстве Финляндии в НАТО. «Но настоящая проблема не в членстве Финляндии или Швеции, а Украина. Отвлекая международное внимание на расширение НАТО, Россия пытается скрыть свою глубокую травму — Украину, которую уже потеряла».
Финляндия и особенно Швеция немало лет после окончания холодной войны провели в мучениях из-за членства в НАТО, и слова финских лидеров не могут не повлиять на соседа. «У Швеции и Финляндии налажено чрезвычайно тесное военное сотрудничество и даже совместное планирование», — отметил Йонсон. Поскольку в действительности обе страны могут присоединиться к альянсу лишь вместе, крайне важен настрой общественности.
В прошлом году в ежегодном опросе министерства обороны страны, 24% финнов поддержали членство в НАТО — против 20% в 2020 году. В последние годы доля сторонников колеблется в районе двадцатипроцентной отметки. В аналогичном же опросе в Швеции в начале 2021 года выяснилось, что 46% хотят вступить в НАТО — по сравнению с 43% тремя годами ранее.
В конце концов, Финляндия и Швеция могут и не подавать заявки на членство в НАТО. Но ключевой момент, на котором заострили внимание Ниинистё и Марин, — это что решать предстоит им самим. Какое освобождение для обеих стран — особенно для Финляндии — ведь они провели столько тревожных десятилетий, опасаясь, как на их решения отреагирует Москва!
И если Кекконен считал, что обязан спрашивать одобрения Кремля не только по военным вопросам, то нынешняя Финляндия — это Каукомьели, действует по собственной воле и является без приглашения.
Автор: Элизабет Броу (Elisabeth Braw) – обозреватель журнала Foreign Policy, научный сотрудник Американского института предпринимательства.
Источник: Foreign Policy, США
