Изучив договоры о безопасности, которые Россия предложила США и НАТО, редакторы The Financial Times не увидели в них попытку нормализовать диалог с Западом. Наоборот, они называют требования Москвы «фиговым листком для дальнейших военных действий любой ценой».
Переговоры по безопасности с Россией должны проходить на строгих условиях.
После нескольких недель угроз — как словом, так и действием — не осталось никаких сомнений: Владимир Путин занимается шантажом с высокими ставками. Сосредоточив силы у границ Украины, Кремль выдвинул ультиматум: западные страны, по сути, должны переписать европейский порядок безопасности, сложившийся после окончания холодной войны, причем на его условиях. Можно сказать, что президент России переговаривается, приставив пистолет к виску соседа. Нельзя допустить, чтобы он развязал агрессию. От дальнейших действий президента США Джо Байдена и его европейских союзников зависят не только европейская безопасность, но и отношения с державами вроде Китая.
Предложенные Москвой договоры с США и НАТО выходят далеко за рамки прежних требований — раньше Москва просила гарантий, что НАТО не будет расширяться за счет Украины. Теперь же Россия хочет, чтобы НАТО спрашивала у Москвы согласия на размещение войск в бывших коммунистических странах, присоединившихся к альянсу после мая 1997 года, — а это подразумевает вывод ныне дислоцированных войск. Кроме того, НАТО светят ограничения по ракетным объектам, учениям и военной деятельности вообще в Центральной и Восточной Европе.
Кремль не может не знать, что со многими его требованиями в нынешнем виде Вашингтон и столицы НАТО ни за что не согласятся. Так что же это — максималистская позиция на переговорах или фиговый листок для дальнейших военных действий любой ценой? В действительности российский президент наверняка готов запустить постепенную военную эскалацию, лишь бы выбить из западных стран новые уступки.
Путин вполне может заподозрить у Запада слабину: в Германии новое правительство, во Франции президентские выборы, а Белый дом уже частично провалил свою дипломатию по Украине, отказавшись от санкций против российского газопровода «Северный поток — 2». Есть тревожные вестники, что Путин пытается создать предлог для военных действий или заманить Киев в ловушку — как он поступил с руководством Грузии в 2008 году. Так, Путин утверждает, будто Украина планирует наступление, чтобы вернуть себе приграничные районы Востока, подконтрольные пророссийским сепаратистам.
Двухканальная стратегия, которую Байден запустил на недавнем саммите с Путиным, вполне логична. Но она требует осторожности, единства цели и тесного контакта с европейскими союзниками. Первое направление — максимально взвинтить цену агрессии, явственно дав понять, что в случае чего Запад обложит Россию поистине болезненными санкциями и предоставит Украине дополнительные оборонительные средства.
Масштабная война против славянской страны, чьи граждане, по неоднократному уверению Путина, — якобы «один народ» с русскими, чревата огромными внутренними рисками. Даже при всей враждебности, что российская государственная пропаганда разжигает против Киева. Угроза новых финансовых и энергетических санкций не может не сказаться на расчетах российского президента.
Второе направление — это переговоры, как выразился Байден, об «опасениях» Путина в сфере безопасности. Они должны идти по строгим правилам. Западные столицы должны четко дать понять, что намерены уважать нормы 21-го века и что европейские страны вольны сами выбирать себе государственный строй и союзников. Возврат к переговорам сверхдержав в обход малых стран — а этого Москва, похоже, и добивается — исключен в принципе. Если Запад намерен пойти на какие-либо уступки, должны обсуждаться незаконная аннексия Крыма и оккупация Донбасса. А чтобы его вообще пустили за стол переговоров, пусть Путин сначала уберет пистолет — и предпримет шаги по деэскалации вокруг Украины.
Президент России играет круто, но карты у него довольно слабые. У Запада же — наоборот, сильные, и давать слабину он не должен. Предстоит трудная и заковыристая дипломатия. Но до Путина надо донести мысль, что долгие обсуждения — это не альтернатива, а единственный путь вперед.
Источник: Financial Times, Великобритания
