На фото: Гагаузы, представители тюркского народа христианского вероисповедания, отмечают традиционный праздник (Источник: Flickr)
После победы турецкого союзника — Азербайджана — во Второй карабахской войне (27 сентября – 9 ноября 2020 г.) российские обозреватели стали выражать обеспокоенность в связи с усилиями Анкары по созданию под своим началом союза тюркских государств. Сейчас, когда Турция создала «Организацию тюркских государств» — такой себе ребрендинг структуры, ранее известной под названием «Совет сотрудничества тюркоязычных государств» или, проще говоря, «Тюркский совет», — тревога усилилась еще больше. Тем не менее, по мнению некоторых комментаторов в Москве, таких как Дмитрий Родионов, к примеру, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган настроен куда более радикально: его видение предполагает не только объединение тюркских государств, но и представителей более широкой группы из тюркских народов, в том числе находящихся в пределах границ других государств, вроде Российской Федерации. В то время как первое из этих предполагаемых устремлений снижает влияние Москвы в Азербайджане, Казахстане, Кыргызстане, Туркменистане и Узбекистане, второе же угрожает контролю Москвы над тюркскими территориями в пределах нынешних границ Российской Федерации.
В последние месяцы, продолжает Родионов, Москва часто критиковала концепцию союза тюркских государств, при этом высказывалась против нее довольно сдержанно, видимо, чтобы такое осуждение не привлекло большего внимания к самой идее такой концепции. В январе прошлого года, когда Эрдоган посетил Баку, он заявил, что этнические азербайджанцы в Иране также являются предметом внимания Анкары — таким образом, на словах пошел даже дальше, чем президент Азербайджана Ильхам Алиев. Безусловно, пишет российский обозреватель, Эрдоган «никогда публично прямым текстом не заявлял о том, что Иран должен отдать Южный Азербайджан [иранские провинции Западный и Восточный Азербайджан с крупной этнической азербайджанской общиной]», так же, как и никогда не требовал, чтобы Пекин «освободил» Восточный Туркестан [Синьцзян-Уйгурский автономный район, населенный тюркскими группами, включая уйгуров]. Тем не менее, своими высказываниями и действиями он показал, что Анкара сфокусировалась на тюркских народах, не имеющих собственной государственности, и что эти два вида тюркского единства взаимосвязаны. По мнению обозревателя, это означает, что предметом внимания Турции являются многочисленные тюркского группы на территории Российской Федерации: от Северного Кавказа и Среднего Поволжья до Сахи на российском Дальнем Востоке.
Москву уже давно настораживает интерес Турции к тюркским мусульманским народам на Северном Кавказе и в Среднем Поволжье, а особенно — к крымским татарам на оккупированном Россией украинском полуострове. В последнее время Москва также стала остро реагировать на отношения Анкары с немусульманскими народами, принадлежащим к тюркским группам, которые, как уверены российские чиновники, находятся под жестким контролем России, хотя на самом деле, возможно, что это совсем и не так. Ярким тому примером является Саха — огромная тюркская, но немусульманская республика в дальневосточной части РФ, и Гагаузия — тюркский, но православный регион в Молдове, который Москва часто использовала для давления на Кишинев. Действительно, похоже, что члены этих групп все больше ориентируются на Анкару, нежели на Москву.
Недавнее заявление Тюркской академии наук по поводу Сахи вызвало реальную озабоченность в российской столице. В заявлении говорится, что Республика Саха является «одним из непризнанных мировым сообществом государственных образований». Академия со штаб-квартирой в Казахстане, которая объединяет ученых из Турции, Азербайджана, Казахстана и Кыргызстана, тесно связана с Тюркским советом. Следовательно, ее позиция, считает российский аналитик Сергей Аксенов, является попыткой разогреть «тюркский сепаратизм в России». Официальные лица Сахи поспешили заявить, что в их республике таких настроений нет; однако, по мнению другого российского аналитика — Раиса Сулейманова из Института национальной стратегии — пример с Сахой показывает, что пантюркские настроения не связаны с исламом, поэтому ситуация намного серьезней, нежели предполагали многие в российской столице.
Сулейманов приводит гагаузов в качестве еще одного примера. Москва давно рассматривает гагаузов, которые имеют тюркское происхождение и говорят на тюркском языке, но при этом в основном исповедуют православие, в качестве своих союзников. Москва также рассматривает гагаузов как группу, которая хочет защитить русский язык, и на которую можно рассчитывать, как и на Приднестровье, для оказания давления на Кишинев с целью удержать Молдову в зоне влияния Москвы. Более того, российские власти даже надеялись, что гагаузы послужат важным связующим звеном между христианским и тюркским мирами. Но в настоящее время Москву беспокоит растущее влияние Турции среди гагаузов, особенно среди небольшой, но активной мусульманской общины этой нации, что может сделать ее одним из противников России в Молдове. Сегодня подобные опасения России, вероятно, преувеличены, чего не скажешь о более долгосрочной перспективе.
По словам российских аналитиков, во многом политика Турции по отношению к тюркским народам за рубежом в точности напоминает политику России с ее инициативой «русского мира». Эти две концепции взаимно пересекаются и неспособность Москвы признать это может позволить Анкаре распространить свое влияние не только на то, что Кремль называет своим «ближним зарубежьем», но и еще ближе. Действительно, усилия Анкары по построению «тюркского мира» могут иметь такой же, а может и больший размах, нежели московская версия «русского мира».
Автор: Пол Гобл
Источник: The Jamestown Foundation
