«С XVI века, — писала диссидентская русская журналистка Валерия Новодворская , — мы существуем по законам маниакально-депрессивного психоза».

Опубликованная через два года после распада Советского Союза статья г-жи Новодворской охватывала особенно хаотичный, ненормальный период российской истории. Но это также дает долгосрочный аргумент о российском обществе. Со времен Ивана Грозного, утверждала г-жа Новодворская, Россия страдает маниакально-депрессивным психозом — «сдирая кожу» со слабого правительства и «целуя кнут» свирепого самодержца. Результатом стала страна, «висящая между фашизмом и коммунизмом», и граждане, неспособные жить как нормальные люди.

Использование психиатрических метафор не было праздным выбором. В 1969 году г-жа Новодворская, тогда еще 19-летняя студентка, была задержана за распространение антисоветских листовок и приговорена к двум годам заключения в психиатрической больнице. Она не понаслышке знала об ужасах карательной психиатрической системы КГБ для диссидентов. Для нее это квинтэссенция логики российских правителей, царских или советских. Цель состояла в том, чтобы произвести лоботомированную массу, чередующую страсть и пассивность — и никогда не угрожающую системе.

За последние два десятилетия Владимир Путин возродил систему карательной психиатрии в прямом и переносном смысле. Подобно главному врачу советской пенитенциарной психиатрической лечебницы, Путин использует любые имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы сохранить контроль и подавить инакомыслие. В его палате на попечении находится преимущественно бедное, депрессивное общество из 144 миллионов человек, разделенных 11 часовыми поясами и четырьмя климатическими поясами. В состоянии анестезированной апатии и одурманенной смуты основная часть российского общества тихонько согласилась с правлением Путина и его жестокой войной на Украине.

Для Путина люди — его собственность: он может делать с ними все, что захочет. Время от времени он подкармливает их — никогда не щедро — чтобы гарантировать, что его рейтинг одобрения останется высоким. У него есть привычка раздавать милостыню, особенно в преддверии выборов. Излюбленной тактикой являются одноразовые целевые финансовые подарки и выплаты пособий. Цель, конечно, не в материальном улучшении россиян. Это делается для того, чтобы укрепить поддержку режима и обеспечить, чтобы явка на странных псевдовыборах в России оставалась достаточно высокой.

Многие из подопечных Путина не живут; они выживают. Хотя достоверную статистику получить сложно, независимый экономист Наталья Зубаревич подсчитала, что в 2019 году 15% россиян жили за чертой бедности, а еще 49% были близки к тому, чтобы попасть в эту категорию. Два года пандемии только усугубили ситуацию. Прошлым летом 40 процентов россиян, по данным независимого Левада-центра , не могли нормально себя прокормить, а 52 процента не могли позволить себе необходимую одежду и обувь.

В этом ужасном состоянии люди, по понятным причинам, склонны думать в первую очередь о своих желудках. Для многих из них политика – это как погода, неизменный и часто непонятный факт жизни. Все возможности для них понять, почему они живут таким образом, были полностью заблокированы государственной пропагандой – а политики, которые могли бы помочь им понять, либо мертвы, либо находятся в тюрьме. Независимую информацию, доступную в режиме онлайн из сокращающегося числа источников, невозможно найти без непозволительных затрат времени, энергии и ноу-хау.

Большая часть российского среднего класса находится в той же палате. Уязвимое меньшинство принадлежит к частному сектору, но большинство зависит от государства — это врачи, учителя, госслужащие, полицейские, работники госпредприятий. Поскольку они живут немного лучше, чем низшие классы, они благодарят Путина за несколько лучшее положение. Они не хотят перемен и не знают, зачем им нужны перемены: мало кто из них был за границей и видел, как живут другие люди. По государственному телевидению им говорят, что Европа прогнила, а ее народ стоит в очереди за хлебом. Нигде не лучше, чем в России.

Это несчастные люди в психиатрической лечебнице Путина. Их негласный девиз: «Не опускайте голову, иначе все станет еще хуже». Их в основном не волнует, что Россия ведет войну с Украиной от их имени и что российская армия уже почти три месяца ежедневно убивает мирных жителей в соседней стране. По их мнению, где-то  далеко идет спецоперация, проводимая государством, от которого они критически зависят. Нет необходимости смотреть поближе, и мало возможностей для этого.

Психиатрическое учреждение не просто заполнено пациентами. Есть и дежурные. В путинской России эти роли выполняют чиновники правительства, обороны и правоохранительных органов, работники пропаганды и богатые бизнесмены, и все они тщательно контролируются сотрудниками службы безопасности. Члены этой когорты, просеянные и отфильтрованные Кремлем, считают себя хозяевами страны, а саму страну своей собственностью. У них нет никакой идеологии, кроме рабского поклонения вышестоящим ради собственной выгоды.

Путин приказывает им держать людей в страхе, разжигать ненависть, душить свободу мысли — и каждый из них вносит свой вклад в эту миссию. Благодаря им государство проникает в каждый уголок. Во всем обществе они выстраивают имитацию путинского режима — в местных органах власти, благотворительном секторе, даже в волонтерских ассоциациях — просто для того, чтобы никто не начал что-то неподвластное государству. Путин прощает этим людям коррупцию, пытки, что угодно, лишь бы они успешно охраняли палату. Все они работают по-разному, но вместе они подрывают силу воли граждан и укрепляют их послушание. Как говорят в России , полстраны в тюрьме, а полстраны в карауле.

Конечно, жизнь сложнее любой метафоры, особенно в российском атомизированном обществе. В России есть много людей, которые не являются ни пациентами, ни обслуживающим персоналом в психиатрической лечебницы Путина, о чем свидетельствует широкий слой общества, который немедленно выступил против войны. Ученые, студенты, благотворительные работники, архитекторы и даже известные артисты вышли на улицы и подписали петиции . Когда эта демонстрация сопротивления была встречена репрессиями, многие из независимо мыслящих вообще покинули Россию.

Но эта метафора отражает фундаментальную истину о сегодняшней России: Путин обладает властью не по согласию, а по принуждению. Подлинный энтузиазм по поводу войны президента кажется, отсутствует. Иначе он не назвал бы это «спецоперацией», закрыл несколько оставшихся независимых СМИ сразу после начала войны, заблокировал социальные сети, ввел новые драконовские законы и преследовал людей за самые банальные антивоенные жесты.

Путин также наверняка знает, что он слишком долго сидит в Кремле и теряет часть своей власти над страной. В феврале 2021 года, например, 41% респондентов опроса заявили, что хотят, чтобы президент покинул свой пост после 2024 года — впечатляющий результат, учитывая опасность публичного высказывания. Но Путин не собирается уходить. Он знает, что каким бы великим историческим деятелем он себя ни изображал, после своего ухода ему придется расплачиваться за свои грехи.

Всего через два года ему предстоят очередные декоративные выборы, для которых он переписал Конституцию. В Украине он хотел быстрой победы, чтобы никому и в голову не пришло заменить его кем-то другим. Его план состоял в том, чтобы перенаправить накопленное общественное недовольство и агрессию с себя на своих «врагов» — Украину и Запад. Так он мог подтвердить свое право оставаться на троне как великий лидер, изменивший мировой порядок. Но благодаря жесткой оппозиции и сопротивлению Украины его кровожадный план не сработал.

Ясно, что Путин планирует продлить свою кровопролитную войну в надежде пережить своих противников. Будущее невозможно предсказать. Но что можно сказать однозначно, так это то, что российскому обществу после стольких лет путинской карательной психиатрии потребуется очень долгая реабилитация.

Фарида Рустамова

NYT