Россия пытается форсировать возрождение нефтепровода между Ираком и Сирией, что стимулирует слухи о ее желании контролировать экспорт в регионе. Однако идея со старым проектом выглядит уязвимо не только с точки зрения экономики, но и безопасности

О том, что Россия через свое посольство в Багдаде пытается продавить возрождение нефтяной магистрали Киркук-Баниас, арабским СМИ рассказали иракские официальные лица. По их словам, перспективы «реабилитации» трубы, которая с прошлого века играла роль одного из важных экспортных выходов, дипломаты в течение последнего времени активно обсуждают с рядом местных политических лидеров. Представители близких к Ирану сил с одобрением смотрят на инициативу, но пытаются торговаться за лучшие условия.

Есть предположение, что посольство РФ активизировало свои усилия на фоне открывшейся в Ираке дискуссии о необходимости открытия нефтепровода с месторождений Басры в порт Акаба на юге Иордании.

Удобные для Москвы обстоятельства создало то, что этот проект с примерной стоимостью $9 млрд встретил сопротивление со стороны иракских политиков, близких к Тегерану. К примеру, «Координационные рамки» делают упор на том, что у Иордании налажены теплые отношения с Израилем, и иракская нефть в конечном счете рискует оказаться «не в тех руках».

Идея трубы Киркук-Баниас может выполнить для проиранских фигур функцию контрмеры.

Капризы соседей

Трубопровод из Ирака в Сирию, проложенный в 1950-х компанией British Petroleum, имел пропускную мощность 300 тыс. баррелей в сутки. Появление магистрали, которая вела из Киркука в средиземноморский порт Баниас, серьезно повысило возможности экспортной трубопроводной системы Ирака — примерно до 1,2 баррелей в год, но, по большому счету, продемонстрировало, насколько уязвима подобная инфраструктура перед политическими и военными кризисами, а также жадностью локальных игроков.

В 1956 году труба была повреждена сирийцами на фоне англо-французского захвата района Суэцкого канала, однако позже ее восстановили. В 1972 году Багдад решил национализировать Иракскую нефтяную компанию (IPC). Ситуация стала поводом для руководства Сирии, в свою очередь, национализировать активы IPC в собственной зоне ответственности, то есть расположенный на ее территории участок трубопровода Киркук-Баниас, и потребовать от Багдада принять новые условия по обеспечению транзита.

В 1976 году иракская сторона попросту поставила на паузу прокачку по трубопроводу. Нефтяной транзит через его инфраструктуру возобновился только в феврале 1979 года, но ненадолго: препятствием стало инициированное в сентябре 1980 года вторжение Ирака в Иран, на фоне которого Дамаск оказал поддержку Тегерану. Год спустя Багдад решил возобновить поставки сырья по направлению в Баниас. Тем не менее, когда сирийцы достигли соглашения с Ираном на импорт больших объемов сырой нефти, трубопровод в 1982 году снова прекратил работу.

Не пощадили артерию и американские авиаудары по Ираку в 2003 году. Однако в 2007 году российская компания «Стройтрансгаз» инициировала переговоры с иракским министерством нефти и местной «Северной нефтяной компанией», пытаясь согласовать формат своего участия в процессе восстановления нефтепровода. Но в декабре 2009 года власти республики приняли решение отложить решение о реабилитации горемычного проекта.

Фактор российского влияния

Сейчас немаловажной точкой экспортного выхода Ирака является магистраль Киркук-Джейхан, которая соединена с турецким средиземноморским портом Дертйол. По словам официальных лиц в Багдаде, усилия российских дипломатов в том, что касается восстановления нитки до Баниаса, отражают желание установить тотальный контроль над потоками сырья на Ближнем Востоке, потому что проект Киркук-Джейхан уже, как считается, не избежал попадания в орбиту политико-экономических интересов Москвы.

По крайней мере, желание «Роснефти» в 2017 году нарастить инвестиции в Иракский Курдистан до $3,5 млрд, а также получить больше половины доли в артерии, ведущей к турецкому побережью, было интерпретировано исключительно как попытка спроецировать влияние на эту ближневосточную арену. Тем более что проведенный Иракским Курдистаном в сентябре того же года референдум об обретении независимости стал фактором осложнения отношений между Эрбилем и Багдадом и обеспечил идеальную «точку входа» для Кремля.

Несмотря на то, что Москва пытается преподносить себя в качестве активного посредника в отношениях между центральным правительством и властями автономного региона, ряд официальных лиц и экспертов уверены, что в действительности политическое влияние россиян в Ираке, в том числе на севере, имеет свои ограничения. Да и сам трубопровод Киркук-Джейхан не все эксперты считают явлением, однозначно играющим в пользу Кремля, даже с учетом больших вложений «Роснефти».

Как считает Арзу Йылмаз, завкафедрой международных отношений в Американском университете Курдистана, трубопровод Киркук-Джейхан сыграл не последнюю роль в развитии политических и экономических отношений между курдским регионом Ирака и Турцией, поэтому стремление международных игроков развить какую-то параллельную магистраль, которая вела бы через Сирию и тотально соответствовала бы ожиданиям проиранских сил в Багдаде, выглядит противоречиво и тревожно.

Невыгодный проект

Сами власти Ирана открыто говорили о своем позитивном отношении к идее реабилитации трубы, ведущей к средиземноморскому побережью Сирии. Так, официальные лица в Тегеране даже выражали готовность профинансировать работы по восстановлению. Более того, интерес к проекту показывал и Ливан: в прошлом терминал в Баниасе через подводную инфраструктуру «делился» нефтью с НПЗ в Дейр-Аммаре, который находится в окрестностях порта Триполи.

Но сама инициатива вокруг линии Киркук-Баниас выглядит малореализуемой с учетом тех военных вызовов, с которыми хоть и ограниченно, но продолжают сталкиваться как Сирия, так и Ирак. Как отмечал эксперт Дияри Салих, Багдад, конечно, испытывает острое желание «инвестировать в этот проект по геополитическим причинам, но он знает, что этот план столкнется с политическими дилеммами и дилеммами в сфере безопасности».

Движение нитки по территории, отвоеванной у оппозиции сирийским режимом, не гарантирует защиты от диверсий. В связи с этим если российской стороне или ее партнерам захочется реабилитации артерии, придется заняться серьезным обеспечением безопасности проекта, что в условиях тотальной перефокусировки на войну в Украине кажется маловероятным.

По оценкам иракского экономиста Набиля аль-Марсуми, трубопровод Киркук-Баниас нуждается в том, чтобы в него вложили как минимум $8 млрд. Это довольно внушительная цифра, подчеркивает аналитик. По его словам, проект может просто не окупить себя: добыча на месторождениях в Киркуке в настоящее время не превышает 100 тыс. баррелей в сутки, что несоизмеримо с проектируемой экспортной мощностью трубопровода (700 тыс. баррелей в день).

Так что попытки российских дипломатов обговорить проект, вероятно, пока что не выходят за рамки обычного политического высказывания или как минимум проверки того, насколько некоторые иракские политические силы сочувствуют Кремлю в рамках объявленного Западом противостояния с его активами. Тем более что устойчивое правительство в Багдаде еще не сформировано, и это может давать некоторые необоснованные надежды.