ПАРИЖ. В 1970-е годы был такой советский анекдот: Политбюро воскрешает Сталина и спрашивает его, как бороться с застоем в экономике и массовым разочарованием в коммунистических идеалах. Сталин предлагает программу из двух пунктов: во-первых, расстрелять всех коммунистов, а, во-вторых, покрасить Кремль в зелёный цвет. «Почему в зелёный?», – спрашивают шокированные члены Политбюро. А Сталин с улыбкой отвечает: «Я так и знал, что по первому пункту вопросов не будет».

На фоне усиливающихся государственных репрессий и применения пыток в современной России этот анекдот уже не выглядит полностью надуманным или устаревшим. В ходе опроса, проведённого в марте 2021 года, 52% респондентов (самый высокий показатель за всю постсоветскую историю страны) заявили, что опасаются возврата к тирании. Но гораздо поразительней другое: российские власти, словно вняв второму предложению Сталина, сегодня делают Кремль зелёным.

Да, разумеется замок XV века в центре Москвы по-прежнему выкрашен в красный цвет. Но его хозяева внезапно заговорили на языке декарбонизации. 13 октября президент Владимир Путин объявил на форуме «Российская энергетическая неделя», что Россия поставила цель стать углеродно-нейтральной страной к 2060 году – на десять лет позже США и Евросоюза, но одновременно с Китаем.

Это колоссальное изменение в политике России, поскольку традиционно она старалась не ставить амбициозных климатических целей. Да, в рамках Парижского климатического соглашения 2015 года Россия пообещала ограничить к 2030 году выбросы парниковых газов до 70-75% от их уровня в 1990 году. Но в 2015 году объёмы выбросов в стране равнялись лишь половине их уровня в 1990 году, поэтому такое обещание фактически позволяет Россия увеличивать выбросы.

В июле 2019 году Путин сделал известное заявление в защиту ископаемого топлива: он сказал, что «ветряки» наносят ущерб природе, причиняя вред птицам и червякам. (Впрочем, это было уже лучше, чем его выступление в 2010 году, когда он заявил, что «ветряки» вредят не только птицам и червякам, но и кротам). Ещё в декабре 2019 года Путин утверждал, что «в реальности никто не знает, что является причиной изменения климата».

Более того, в июне 2020 года Россия утвердила энергетическую стратегию на 15 лет, которая не предполагает никаких изменений в добыче нефти до 2035 года, но зато предусматривает весьма нетривиальный рост добычи угля и газа. В этом документе почти не упоминается солнечная и ветряная энергетика и не содержится никаких количественных целей её развития. У правительства не было даже планов по созданию системы торговли выбросами парниковых газов.

Что же изменилось с прошлого года? Прежде всего, главный торговой партнёр России – Евросоюз – стал очевидно намного серьёзней относиться к зелёной повестке. В июле Еврокомиссия обнародовала стратегию «Fit for 55», которая содержит перечень мер, призванных сократить выбросы парниковых газов в ЕС к 2030 году на 55% относительно уровней 1990 года. В частности, ЕС планирует ввести механизм таможенной углеродной коррекции (сокращённо CBAM), который предусматривает введение сбора с некоторых углеродоёмких импортных товаров, поступающих из стран за пределами ЕС.

Поскольку предлагаемый механизм CBAM не касается нефти и газа, его совокупное экономическое влияние на Россию, скорее всего, будет ограниченным, не превышая 2 млрд евро в год, согласно независимым оценкам, или 1 млрд евро в год, согласно оценкам российского правительства. Даже более высокие оценки эквивалентны не более чем 0,2% ВВП России, а это пренебрежимо маленькая сумма в сравнении, например, с влиянием колебаний мировых нефтяных цен на госбюджет. Однако российские компании, по которым ударит CBAM (это экспортёры стали, алюминия и удобрений), являются важными политическим игроками, и они сумели убедить правительство и президента серьёзно отнестись к изменениям в политике ЕС.

Ещё одна причина новоявленного стремления Путина к декарбонизации заключается в том, что тема изменения климата открывает России шанс ослабить международную изоляцию страны. Изменение климата – это глобальная проблема, поэтому Кремль надеется, что решение этой проблемы потребует от Запада взаимодействия с Россией и, возможно, восстановления некоторых нарушенных связей. Например, климатический посланник Путина прямо призывает снять санкции с «Газпрома» и других российских компаний, которые реализуют зелёные проекты.

Зелёный разворот в Кремле кажется убедительным. Этим летом правительство создало семь межведомственных рабочих групп, которым поручено подготовить всестороннюю стратегию декарбонизации. А в сентябре российский парламент одобрил первый в стране закон об ограничении выбросов парниковых газов у крупных компаний. В следующем году Россия запускает первую пилотную программу торговли выбросами на острове Сахалин, который стремится достичь углеродной нейтральности к 2025 году.

Впрочем, пока что всё это лишь заявления и планы; реальность же совсем иная. Сегодня Европа столкнулась с самым сильным ростом цен на природный газ за десятилетие с лишним, а Путин сваливает вину за этот кризис на поспешность европейского перехода к возобновляемой энергетике, которая очень зависима от погоды.

Россия отрицает, что способствовала всплеску цен на газ, и ЕС признаёт, что Россия выполняет свои обязательства по долгосрочным контрактам о поставках. Но Евросоюз обеспокоен, что, даже несмотря на заоблачно высокие цены, «Газпром» не поставляет никаких дополнительных объёмов газа, что может свидетельствовать о злоупотреблении монопольной силой и вынудить Еврокомиссию провести расследование. Резкое сокращение «Газпромом» объёмов газа в хранилищах в Европе тоже, вероятно, способствовало росту цен. Подливая масла в огонь, 21 октября Путин предложил увеличить поставки российского газа в Европу, но лишь при условии выдачи разрешения на начало работы газопровода «Северный поток-2», по которому газ будет поставляться напрямую в Германию (и, следовательно, в обход Украины).

Контраст между традиционной энергетической политикой России и её новыми заявлениями о декарбонизации просто поразителен. Но нынешний газовый кризис вряд ли убедит Европу прислушаться к советам Путина и отказаться от возобновляемой энергетики. Напротив, сегодня у ЕС явно появился дополнительный стимул ускорить зелёный переход и уменьшить зависимость от российского газа. Со временем это приведёт к сокращению спроса на российское ископаемое топливо – и вынудит Кремль, наконец-то, серьёзно заняться «озеленением».

Автор: Сергей Гуриев (Sergei Guriev) – бывший главный экономист Европейского банка реконструкции и развития и бывший ректор Российской экономической школы в Москве, является профессором экономики в Science Po.

Источник: Project Syndicate, США