Будь то борьба с наркокартелями или пандемия: в Латинской Америке многие правительства больше не могут выполнять важные задачи без вооруженных сил.
Какую роль должны играть военные в обществе, является предметом споров во многих странах, как демократических, так и авторитарных. К военным относятся особенно критически в тех местах, где еще живы воспоминания о жестокости и репрессиях военных режимов. Сюда входит большинство стран Латинской Америки.
Ввиду немногочисленности межгосударственных войн функция вооруженных сил в регионе в первую очередь определяется внутренней политикой, например, через их все более активное участие в социально-экономических кризисах. В большинстве государств военные в настоящее время склонны не к захвату власти, а к участию во власти, что можно увидеть прежде всего в Бразилии, Мексике и Венесуэле. Однако в большинстве случаев вооруженные силы в основном используются избранными правительствами для поддержания собственной власти или для выполнения собственно гражданских задач.
Преимущественно внутреннюю функцию военных можно объяснить образом врага в Латинской Америке. Для правящих элит враг почти всегда был внутренним. Во времена холодной войны типичным врагом была коммунистическая партия и/или партизаны, затем наркомафия и террористы, то есть те, кого соответствующее правительство называет таковыми. Помимо организованной преступности, это все чаще и социальные движения.
Для правящих элит враг почти всегда был внутренним.
Поскольку конфликты в регионе почти без исключения проявляются в жестоком домашнем насилии, функция вооруженных сил как силы поддержания внутреннего порядка практически незаменима для большинства правительств. Однако во многих странах отсутствует необходимая правовая база и, прежде всего, демократический контроль. Гражданско-военные отношения в Латинской Америке являются отражением политического баланса сил. О четком подчинении военных гражданской власти, как это предусмотрено демократической концепцией, и речи быть не может.
Почти постоянная институциональная нестабильность многих латиноамериканских государств также означает, что авторитет гражданских правительств часто ставится под сомнение, в то время как авторитет военных редко ставится под сомнение. Несмотря на незабытые — и нынешние — нарушения прав человека, военные чаще всего находятся на вершине всех опросов популярности, а партии, парламенты и государственные бюрократы, как правило, находятся внизу.
Нынешняя роль военных с точки зрения управляемости почти во всех государствах региона является центральной проблемой, которую трудно решить как в политическом, так и в институциональном плане. Политическая «полезность» вооруженных сил как угрозы или как гаранта общественной безопасности остается ключевым фактором, определяющим управляемость в большинстве латиноамериканских стран. Однако сомнительно, чтобы вооруженные силы вообще были пригодны или хотя бы обучены для решения многих задач, для которых они призваны. Некоторые из них даже сами это отрицают.
О четком подчинении военных гражданской власти, как это предусмотрено демократической концепцией, и речи быть не может.
Главными задачами вооруженных сил традиционно были внешнее сдерживание и внутренний территориальный контроль; защита суверенитета в обоих направлениях сформировала их самооценку. Однако пограничные конфликты и партизанская война в регионе в основном прекратились. Между тем государства Латинской Америки также понесли значительные потери суверенитета в ходе глобализации.
Монополия государства на применение силы, как и монополия на налогообложение, никогда не применялась во многих хрупких демократиях региона. Кроме того, некоторые государства уже давно не могут контролировать свою территорию, по крайней мере, с момента массового роста организованной преступности. Нынешнее расширение профиля задач вооруженных сил, таким образом, является, с одной стороны, результатом изменившихся внешних и транснациональных рамочных условий. С другой стороны, это выражение структурной нехватки гражданских государственных программ и демократических институтов.
Таким образом, вооруженные силы превратились в многофункциональных акторов. По распоряжению соответствующего правительства они все чаще выполняют задачи, которые гражданские институты, в том числе полиция, выполнить не в состоянии. Масштабы этих задач трудно поддаются количественной оценке и, конечно, сильно варьируются от страны к стране. Их спектр варьируется от борьбы с организованной преступностью и экологическими преступлениями, борьбы с пандемией и мер инфраструктуры до пограничного и воздушного контроля, надзора за тюрьмами и многого другого. Также берутся задачи в области секретных служб, производства вооружений, таможни или эксплуатации авиакомпаний, гостиниц и больниц.
Сомнительно, подходят ли вооруженные силы или хотя бы подготовлены для решения многих задач, для которых они призваны. Некоторые из них даже сами это отрицают.
Это развитие событий, которое ни в коем случае не приветствуется всеми вооруженными силами, часто повсеместно осуждается как «милитаризация». В действительности скорее следует говорить о недостаточности и некомпетентности гражданских государственных институтов. Кто несет ответственность за этот тип специальной «милитаризации» и каким интересам она на самом деле служит, можно ясно увидеть в соответствующих властных структурах в отдельных странах — например, в Бразилии и Мексике, где «соуправление» военных в настоящее время особенно бросается в глаза. Но это не временное явление. Структурные последствия такой политики постоянно усиливают влияние военных концепций на государство и общество.
Прежде всего резкую критику во многих странах вызвала роль вооруженных сил в обеспечении общественной безопасности. Это также привело к спорам внутри вооруженных сил об их собственном понимании ролей. Обеспечение безопасности государства, его инфраструктуры и прежде всего его граждан стало в последние годы гораздо более сложной задачей. На Латинскую Америку, где проживает всего 8 процентов населения мира, приходится 34 процента всех убийств в мире. Около 90 процентов из них никогда не проясняются.
Кроме того, существует международная сетевая преступность, которая стала важным фактором власти в некоторых странах из-за контрабанды наркотиков, оружия и людей и связанного с этим отмывания денег. Преступные организации часто имеют тесные связи с местными или региональными государственными учреждениями. В частности, подверженность коррупции и недостаточное оснащение полиции являются явными признаками растущей несостоятельности государства в некоторых странах. В Мексике, Эквадоре, Колумбии и Перу вооруженные силы уже много лет ведут непосредственную борьбу с преступными организациями. И тенденция распространяется. Конечно, военные не обучены и не созданы для этих задач. Многочисленные нарушения прав человека и случаи коррупции показали сомнительность этих операций.
Структурные последствия такой политики постоянно усиливают влияние военных концепций на государство и общество.
Эта «милитаризация» общественной безопасности не только сопровождается потерей доверия к ответственным за нее правительствам, но и подвергает вооруженные силы как институт все большей критике. Сдерживание и разгон социальных протестов в Боливии, Чили, Колумбии, Эквадоре, Кубе, Перу и Венесуэле за последние три года привели к горячим политическим спорам по поводу репрессивной функции силовых структур. Однако благодаря этой политически желательной демонстрации власти правительствам удалось провести свою политику в жизнь.
Очевидная пристрастность вооруженных сил из-за их использования в условиях социальных волнений приносит с собой неудобства для легитимности их собственного института. Социальные проблемы нельзя решить насилием. Однако в связи с нарастанием «несостоятельности государства» в некоторых частях Латинской Америки потребность во все новых «военных решениях», скорее всего, возрастет, а не уменьшится, несмотря на явно негативные результаты многих расширенных задач вооруженных сил.
Хотя военные в большинстве стран региона уже давно отказались от своей проблемной роли «государства в государстве», вооруженные силы берут на себя все больше задач в рамках слабых гражданских государственных структур. В результате военные, как гарант управляемости в Латинской Америке, все чаще становятся правом вето в хрупких демократиях, и фактически властью в авторитарных режимах.
Автор: Доктор hc Вольф Грабендорф (Dr. h. c. Wolf Grabendorff) – является приглашенным профессором международных отношений в Университете Андины Симона Боливара в Кито, Эквадор, и занимается исследованиями внешней политики и безопасности в Латинской Америке.
Перевод МК
Источник: IPG–Journal, Германия
#Латинская_Америка #вооруженные_силы #милитаризация_общественной_безопасности
