Главные риски для России вспыхнувшего кризиса в Казахстане – нестабильность курса рубля, способные подвиснуть бизнес-проекты, снижение инвестиционной активности и замедление экономического роста.

Массовые протесты и кровавые столкновения в Казахстане не замедлили сказаться на курсе национальной валюты главного партнера страны по Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) – России. Курсы доллара и евро по отношению к рублю обновили многомесячные максимумы на торгах 5 и 6 января, немного скорректировашись 7-го. Такая экономическая реакция, по прогнозам экспертов, будет не единственной – вне зависимости от разрешения кризиса в Казахстане.

Партнерство России и Казахстана в цифрах

Товарооборот между Россией и Казахстаном в минувшем году активизировался: по данным Федеральной таможенной службы (ФТС) РФ, за девять месяцев 2021 года он составил 18,4 млрд долларов, превысив показатель аналогичного периода 2020 года почти на 40%. Экспорт России в Казахстан увеличился на 32,6% до 31,1 млрд долларов, импорт казахстанских товаров – на 53,4% до 5,2 млрд долларов.

Как и для России Казахстан, Россия для Казахстана не является торговым партнером номер один. В общей структуре российской внешней торговли Казахстан имеет долю около 3,5%. Крупнейший торговый партнер России – Евросоюз (35,7%). Примечательно, что сравнимую долю ЕС занимает и во внешнеторговом обороте Казахстана – около 30%. А вот главным торговым партнером среди отдельных стран является Китай. В России его доля также самая крупная – около 18%.

Казахстан закупает в России главным образом машины, оборудование и транспортные средства (более четверти об всего объема экспорта РФ в Казахстан), металлы, продукты химии, продовольствие, сельхозсырье и углеводороды. Из Казахстана в Россию поступают в первую очередь углеводороды (40% импорта), металлы (треть) и продукция химической промышленности.

Совместные проекты под угрозой?

Как видно из представленной статистики, торговые связи двух нефтедобывающих стране главным образом сосредоточены в энергетической сфере. Наиболее видным представителем российского нефтегазового бизнеса, работающего в Казахстане, является компания “Лукойл”, участвующая в Каспийском трубопроводном консорциуме (КТК) и разработке таких крупных месторождений, как Тенгизское и Карачаганак. Однако пока уже действующим проектам, по мнению экспертов, ничто не угрожает. Реальные риски возникнут, если кризис в стране затянется.

Под вопросом могут оказаться скорее совместные проекты, которые еще не начаты. “Казатомпром” разрабатывает месторождения урана и оказывает сильное влияние на глобальный рынок, – заявил DW независимый промышленный эксперт Леонид Хазанов. – Однако в Казахстане нет собственной атомной электростанции. В правительстве уже обсуждался вопрос о ее строительстве, и на роль генерального подрядчика мог претендовать “Росатом”. К слову, российская корпорация уже владеет долями в нескольких уранодобывающих проектах в Казахстане.

Достаточно тесны связи России и Казахстана и в металлургической сфере. По словам Хазанова, KAZ Minerals, специализирующийся на добыче медной руды, намеревался запустить Баимский ГОК на базе медно-порфирового месторождения Песчанка на Чукотке. Для другого крупного казахстанского игрока – Eurasian Resources Group (ведет добычу железной и хромовой руд, бокситов и угля, выпускает ферросплавы и алюминий) – российский рынок важен с точки зрения сбыта ферросплавов и алюминия.

Макроэкономический негатив

Если кризис в Казахстане не удастся быстро урегулировать, изменения будут происходить не столько в отраслевом разрезе, сколько в макроэкономическом, полагает директор Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton Игорь Николаев. “Очень характерно на происходящее отреагировал рубль (курс доллара на бирже превышал 6 января 77 рублей, в конце декабря он составлял 74,5 рубля за доллар. – Ред.). Это говорит о том, что российская национальная валюта даже в условиях, когда цены на нефть высоки, подвержена фактору неопределенности”, – заявил он DW.

По словам эксперта, в условиях, когда валюта слаба, при возникновении неопределенности, в том числе геополитической, она “проваливается”. Как говорит Николаев, возникшая нестабильность неминуемо скажется и на настроениях инвесторов – как зарубежных, так и российских: “То есть здесь уже идет речь о риске снижения инвестиционной активности и экономического роста, как внутри России, так и в ЕАЭС в целом. Так что для экономики это значительный негатив”.

Риски для ЕАЭС

Что касается перспектив развития единого евразийского экономического пространства, главным инициатором создания которого был первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, то, скорее всего, ЕАЭС как экономическому образованию пока ничто не угрожает, считают специалисты. “Конечно, то, что происходит в Казахстане, не может не повлиять на перспективы ЕАЭС, хотя в конечном счете страна останется последовательным сторонником членства в союзе”, – убежден профессор ВШЭ, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Портанский.

По крайней мере страна не покинет союз, если ее главой останется Касым-Жомарт Токаев. “При его руководстве Казахстан точно останется в рамках ЕАЭС, – продолжает эксперт. – Если к власти придут радикальные силы, возможно что угодно, но это, скорее всего, фантастический сценарий. Полагаю, что Токаев хочет избавиться от команды Назарбаева, которая мешала ему, и расставить своих людей. Но от курса на сотрудничество с Россией он не откажется”.

Вместе с тем Алексей Портанский признает, что определенные трения внутри ЕАЭС присутствуют. В частности, за годы его существования бизнес Казахстана высказывал недовольство в связи с тем, что его продукция оказывалась неконкурентоспособной при падении курса рубля, когда российские товары становились дешевле и доступнее казахстанских. “Этот вопрос остается нерешенным”, – заключает эксперт.

Евлалия Самедова

Deutsche Welle