“Не существует правильного выбора или неправильного. Есть только сделанный выбор и его последствия”.

Проигнорировав очередные президентские выборы 31 марта сего года, власть зачем то начала все чаще обращаться к теме своей легитимности.  Про это уже вышел ряд публикаций в СМИ и поднялся изрядный срач в сетях. Внешние партнеры от темы отморозились, гражданам вообще не до того пока. Главное, непонятен смысл этих месседжей – если вы все сделали правильно, зачем что то кому то доказывать? А если не уверены – тогда уж точно лучше этого не делать.

Вкратце напомним историю вопроса.

Власть достаточно долго не могла решить – проводить очередные президентские выборы в марте этого года или нет. С одной стороны – война вроде как. С другой – Конституция прямо указывает, когда должны состояться очередные выборы Президента (и внеочередные тоже) и не допускает возможность их отмены или переноса (статья 103). Кроме того, боевыми действиями непосредственно охвачена сравнительно небольшая часть страны, а практика проведения выборов в условиях, когда часть страны на них не голосует, уже давно устоялась и не вызывает споров. Есть правда точка зрения, что выборы сейчас нельзя проводить, потому что они нарушат права граждан – не все смогут проголосовать. Но с такой логикой, всеобщие выборы нельзя было проводить начиная с весны 2014 года, однако проводили же. 

Строго говоря, Конституция не указывает сколько избирателей должно поучаствовать  в избрании Президента, этот вопрос регулирует профильный закон. Общепринято, что явка должна быть выше 50% избирателей, такой уровень участия граждан вполне реален и в нынешних условиях. А если обеспечить голосование на участках в Европе, это возможно сделать на определенных условиях, явка вообще может быть рекордной. Да и списки избирателей еще можно почистить, на то есть основания. Сложно? Так это демократия, она вообще сложная. Вопрос в цене вопроса, а цена то как раз внушительная.

По слухам, Президент вроде изначально был настроен выборы провести, и по некоторым признакам, движение в эту сторону началось в конце лета прошлого года. Но в начале зимы все переиграли. По каким причинам – неясно. Формально сослались на запрет проводить любые выборы во время военного положения, проведеный законом про правовой режим военного положения. Пояснение так себе – эта норма закона очевидно противоречит Конституции, а нормы Конституции все же приоритетны. К тому же, этот казус легко можно было разрешить – как внесли в закон норму про запрет, так бы ее и вынесли, при желании. А еще проще было ее туда не вносить изначально, ведь штатные юристы Верховной Рады наверняка указывали на то, что она не стыкуется с Конституцией. 

Вместо этого, аффилированые с Банковой юристы, во главе с министром юстиции, стали продвигать тезис о том, что вопрос о сроке полномочий Президента разными нормами Конституции регулируется по разному. Если статья 103 Конституции ясно указывает, что срок полномочий Президента составляет 5 лет с дня инаугурации, то статья 108 говорит о том, что «Президент України виконує свої повноваження до вступу на пост новообраного Президента України». Поскольку властям явно импонирует именно статья 108, юристы имени Малюськи стали толковать ее вкупе с нормой закона о запрете на проведение выборов во время военного положения, и сделали гениальный вывод о том, что полномочия действующего Президента могут продлиться неопределенно долго, поскольку власть некому передать. Случайно или нет, но они глубоко ошибаются. Будь они правы, страной бы до сих пор ещё правил Кучма. Ведь чего проще: прогулял выборы – продлил полномочия. Но дело в том, что Конституция как раз не допускает их продления ни в каком случае. 

Режим ротации президентской власти исчерпывающе регулируется рядом норм V раздела Конституции. Статья 103 устанавливает срок полномочий Президента – пять лет с дня инаугурации. Эта же статья устанавливает сроки проведения выборов: очередных – в последнее воскресенье марта пятого года полномочий Президента, досрочных – в течение 90 дней с дня прекращения его полномочий.

Статья 104 регулирует порядок вступления в должность новоизбранного Президента – в течение 30 дней после оглашения результатов выборов. А одна из норм статьи 108 говорит о том, что полномочия действующего Президента прекращаются в день вступления в должность (инаугурации) избранного преемника. Если читать все эти нормы последовательно, то очевидно, что речь в 108й статье идёт о преемнике, избранном на очередных президентских выборах.

Нужно заметить, что такой порядок действует не всегда. В случае досрочного прекращения полномочий, прямой «стыковки» сроков действующего Президента и его избранного преемника не происходит. Между ними аккуратно втискивается спикер Верховной Рады, он исполняет обязанности Президента до избрания нового гаранта на внеочередных выборах. Которые парламент обязан назначить в течение 90 дней с дня прекращения президентских полномочий.

Присутствие в статье 108 этой «стыковочной» нормы связано вот с чем.

Если бы выборы Президента состоялись 31 марта, как им и положено по Конституции, они скорее всего прошли бы в два тура. В этом случае, результаты выборов Центризбирком мог бы огласить и в первых числах мая.

Согласно Конституции, новоизбранный Президент имеет до 30 дней на подготовку к инаугурации. Конкретная дата – на его усмотрение. Не факт, что она пришлась бы именно на 20 мая. Кроме того, выборы ведь могли пройти и в один тур – тогда их результаты были бы оглашены не позднее середины апреля и соответственно инаугурация новоизбранного могла состояться за несколько дней до пятилетнего юбилея действующего Президента. Причем такая ситуация повторяется неоднократно, потому что срок президентских выборов в Конституции привязан к дню недели, а не к календарному числу, да и сами выборы могут проходить в один или два тура (а случается и третий). Мы видим, таким образом, что норма статьи 108 призвана обеспечить принцип непрерывности властных полномочий и видим также, что Конституцией предусмотрен не один способ решения этого вопроса – нормы статей 103 и 108 регулируют разный порядок действий в похожих, но не одинаковых условиях. Нужно также иметь в виду, что “стыковка” сроков полномочий уходящего Президента и вступающего в должность его преемника связана вовсе не с передачей полномочий, как часто думают – такой процедуры Конституция не знает, новоизбранный Президент обретает полномочия принеся присягу на торжественном заседании парламента. Норма статьи 108 призвана предотвратить ситуацию, когда спикер мог бы на законных основаниях заявить права на временное замещение высшего поста в державе, запустив механизм досрочных выборов на глазах у избранного преемника, который еще не вступил в должность. Здесь важно то, что эта норма изначально сориентирована на обеспечение прав избранного (на очередных выборах) преемника уходящего гаранта и на предотвращение возможного кризиса власти. Она не наделяет уходящего Президента правом исполнять полномочия за пределами пятилетнего срока просто потому, что его преемник не избран. 

В этом году на очередных выборах никто не был избран (их прогуляли). Соответственно, нет и причины, по которой действующий Президент мог бы продолжить исполнять свои  полномочия за пределами отмеренного срока. В этом вопросе как раз нет противоречий внутри Конституции, наоборот, упомянутые статьи V раздела доходчиво все излагают, дополняя друг друга. Если конечно, не читать их выборочно.

Сложившийсч случай прямо в Конституции не описан. Как не был описан и случай с Януковичем. И тогда, и сейчас произошли события, которых не должно было бы случиться. Однако, случай Януковича породил и практику решения таких вопросов ad hoc, через решение Верховной Рады, что в целом с Конституцией согласуется. А в случае прекращения президентских полномочий, Конституция делегирует Верховной Раде лишь один способ действий – решение о проведении внеочередных выборов. На время подготовки которых, обязанности Президента исполняет спикер парламента.

В чем прав Малюська – не помешало бы спросить Конституционный суд. Но к нему почему то пока не обращались.

Хотя власти активно излучают уверенность в собственной правоте, одним из признаков сомнений на этот счет служат затеянные в срочном порядке кадровые перестановки. Армейское руководство уже «перезагрузили», сейчас на очереди правительство. Все это напоминает подготовку к экстриму. Вопрос только, зачем до него было доводить? Ведь выборы возможно было провести, и однозначно, они были бы меньшей из проблем. Для этого не пришлось бы даже трудиться, редактируя закон о военном положении – ведь есть норма Конституции, которая требует провести выборы в определенный срок и это норма прямого действия, любой закон она кроет как бык овцу. 

А если считали, что предусмотренный Конституцией порядок не соответствует реалиям, было же время внести изменения в Конституцию. На это было целых два года и парламентское большинство. Конституцию, кстати, меняли за это время неоднократно, но по другим вопросам. Возможно, по теме выборов было не все так просто. Но ведь и сам вопрос не поставили ни разу.

Вместо этого выборы запретили законом, прямо нарушив Конституцию. А последствия кто то прикидывал? Кто будет разруливать «коллизии», если они примут стихийный характер? Должны суды, но это в теории. Судьи не любят конфликтовать с властью, но конфликтовать с законом они не любят ещё больше. Оказавшись в такой “вилке», судьи скорее всего станут искать способы уклониться от рассмотрения таких дел. Власть конечно станет на них нажимать, но возможности ее представителей здесь не беспредельны, ведь можно и на ордер нарваться. И что дальше?

И ведь непонятно, зачем вообще заварили эту кашу с отменой выборов. Конечно, рейтинг Зеленского уже не тот, что прежде, но все же он намного выше, чем почти у всех прочих фигурантов. Есть конечно и фактор Залужного. Но Залужный был популярен как успешный главком, его желание свалить с должности ради выборов в разгар битвы за Донбасс точно не всем бы понравилось. Не говоря уж о том, что Президент имел полное право просто не дать ему отставку – по понятным причинам. Остальные соискатели даже сейчас действующему не конкуренты. А разного рода нежданчики можно было технично купировать законом о выборах. Но видно легких путей решили не искать. 

Вместо этого занялись правовой блудологией, обсасывая тему легитимности. Но легитимность – это политический термин, а не правовой. Право оперирует понятием законности. Нет смысла рассуждать о легитимности, когда законность под вопросом. Но даже в случае, когда законность формально утверждена, остается еще вопрос – каким способом это сделано? Легитимной обычно считают власть, приобретенную не просто законным способом, но и при обстоятельствах, которые не вызывают сомнений в законности самого способа. Не очень то похоже на наш случай.

Неясно пока, как все это примут внутри страны, но извне ситуация точно усложнится. Нелегитимность – это слабость, а слабостью партнера в политике всегда охотно пользовались и враги, и друзья. 

Ничего личного, как говорится.

Вадим Днипро