Журнал Politico так описал это событие:
“Делегации надеялись, что сегодня созданы условия для исторического прорыва в вопросе об использовании миллиардов из замороженных российских активов для помощи в восстановлении Украины, учитывая, что со второй половины следующего года Киев, по всей видимости, столкнется с экономическими проблемами.
Однако эти ожидания были разрушены после того, как премьер-министр Бельгии Барт де Вевер занял бескомпромиссную позицию по этому вопросу на закрытых переговорах, сообщили два дипломата, пожелавших остаться анонимными, давая интервью POLITICO. Это поставило планы, над которыми чиновники работали месяцами, в тупик. Бельгия, на территории которой находится кредитная линия Euroclear и которая особенно подвержена юридическим рискам, связанным с этим планом, призывает к разделению рисков и совместной ответственности за возврат средств, если до этого дойдет”.
На самом деле, позицию премьера Бельгии вряд ли можно назвать бескомпромиссной. Просто она содержит три условия, которые Еврокомиссия не в состоянии выполнить. Во первых, Бельгия требует разделить риски между всеми членами ЕС на тот случай, если придётся вернуть России конфискованные миллиарды. Во вторых, тот же подход де Вевер требует применить в случае ответной конфискации Россией суверенных активов европейских стран и активов европейских компаний, которая вызовет волну регрессивных исков от лишившихся собственности компаний к правительствам своих стран. А такие намерения уже озвучены.
“Tagesschau” пишет, что немецкие бизнесмены сильно переживают по поводу этого решения, так как в России их собственность примерно на 100 млрд евро, и они её лишатся, если репарационный кредит одобрят. Нет сомнений, что “сильно переживают” по этому поводу не только немецкие бизнесмены и судиться они будут явно не с Путиным.
Проще говоря, Бельгия не желает единолично отвечать за последствия фантазий еврокомиссаров, что вообщем справедливо и вполне разумно. Поэтому, бескомпромиссной скорее следует назвать позицию остальных членов ЕС, значительная часть которых упорно не желает разделить риски с бельгийцами, продолжая при этом настаивать на своём. Это довольно тупо и не солидарно, и ещё, как выяснилось – бесперспективно. Собственно, это и есть главный камень преткновения.
А в третьих, де Вевер просит предоставить ему правовые основания для конфискации суверенных активов, и это ещё один камень преткновения, поскольку их не существует в природе. Не существует и прецендентов – в ходе Первой и Второй мировых войн, суверенные активы враждебных стран конфискации не подвергались. Кроме того, бельгийцы требуют, чтобы аналогичные действия по конфискации российских активов одновременно с ним принял и ряд других европейских стран, где есть такие активы. Это вроде мелочь (в бельгийском Euroclear сосредоточено 97% суверенных активов РФ в Европе), но дело принципа – солидарность должна быть солидарной. Но даже в такой мелочи энтузиазма среди потенциальных соучастников не наблюдается.
“Если Россия действительно сможет потребовать эти деньги по какой-либо причине… наличные должны поступить туда немедленно”, — заявил де Вевер, добавив, что на карту будет поставлено доверие рынков ко всей финансовой системе Европы.
“Это важный вопрос: кто даст такую гарантию? Я спросил коллег: вы? государства-члены? ЕЦБ? Этот вопрос не вызвал бурного энтузиазма за столом переговоров”.
Он добавил, что «они услышали это не только от меня, но и от Кристин Лагард, так что, полагаю, все они разошлись по домам, размышляя об этом».
После выступления премьер-министра Бельгии Барта де Вевера, глава ЕЦБ Кристин Лагард действительно заявила европейским лидерам, что обездвиженные российские активы должны быть гарантированы, поскольку рынки следят за ситуацией.
Расходясь по домам, лидеры ЕС обратились к Европейской комиссии, исполнительному органу ЕС, с просьбой предложить варианты финансирования Украины для рассмотрения на их следующем саммите, в марте 2026 года.
А позавчера газета El País, со ссылкой на источники в Еврокомиссии сообщила, что выделенных в этом году средств Украине хватит только до конца марта 2026 года.
Очевидно, что ЕК за три месяца ничего принципиально нового не придумает, раз не смогла этого сделать за три предыдущих года.
В декабре может состояться Совет ЕС (уровень министров финансов) или Совет по иностранным делам (уровень министров иностранных дел). Теоретически там может быть проголосовано решение по репарационному кредиту для Украины, которое подготовит Еврокомиссия.
Однако, для его реализации потребуется удовлетворение всех условий Бельгии и единогласное решение всех членов ЕС. Уже очевидно, что теперь нереально ни то, ни другое.
Поэтому, единственный способ финансирования Украины в следующем году, который может предложить ЕК – это за счёт средств европейских налогоплательщиков. Видимо, это и будет “новый” вариант решения, который вынесут на саммит в марте следующего года.
Какие то средства вероятно будут собраны, но насколько они будут отвечать запросам Украины – большой вопрос.
1 октября газета Bild опубликовала исследование портала Verivox, из которого следует, что каждая семья в Германии понесла дополнительные расходы на электроэнергию и газ в размере нескольких тысяч евро, с начала конфликта в Украине, из-за связанного с ним роста цен на энергоносители.
Исследователи сравнили годовые расходы немецких домохозяйств на свет и газ в 2021 году и после начала острой фазы украинского кризиса, учтя и действующие в течение 2023 года меры правительства по ограничению роста цен.
Согласно результатам исследования, семьи из четырех человек тратили с 2022 по 2025 год лишние 4815 евро на газ и 1149 евро – на свет, для семей из трех человек допрасходы за этот период составили 4376 и 1016 евро, соответственно. Живущие вдвоем переплатили 2947 и 821 евро, а одинокие немцы – 1264 и 500 евро.
Эту тему сейчас активно пережевывают, поэтому сомнительно, что немцы проявят в этот раз безграничную щедрость. А пример немцев будет заразителен для остальных.
Тем более, что рецессия в еврозоне никуда не делась, в той же Германии рост экономики в следующем году ожидается минус 2%.
Потоку щедрости не будет способствовать и рост собственных военных расходов. Вряд ли стоит надеяться и на эмиссионный источник – Лагард пресекает такие разговоры на корню.
В связи с приведёнными выше обстоятельствами, на повестку дня робкими (пока) шажками выдвигается неординарный вариант решения проблемы – конфискация частных активов украинцев, происхождение которых они не смогут внятно объяснить. Наряду с планируемой высылкой обратно в Украину части беженцев мужского пола, тоже не способной объяснить, как они оказалась в Европах, такая мера выглядит реализуемой и практичной. По расчетам сотрудников той же Еврокомиссии, этих средств и людей будет достаточно, чтобы обеспечить нормальное финансирование Украины и пополнение ВСУ ещё в течение двух – трёх лет, разумеется при сохранении и прямой помощи Евросоюза, которая в этом случае станет менее обременительна для его членов, а так же более мотивирована, что немаловажно.
Вадим Днипро