“Хотели как лучше, получилось как всегда”
С 2014 года западные страны ввели в отношении России в общей сложности 26 655 санкций (по состоянию на октябрь 2025 года), 23 960 из них – после февраля 2022 года. Крупнейшая «целевая аудитория» – это госчиновники, владельцы бизнеса и известные публичные персоны; против них введено 13 611 санкций. Заявленной целью ограничений было заставить Кремль изменить свой внешнеполитический курс – то есть быстро вывести войска из Украины – путем провоцирования острого кризиса в экономике и негативной реакции влиятельных бизнесменов и общественности на действия Кремля.
В 2022 году экономика РФ действительно пострадала от разрыва деловых связей (спад на 1,2%), но рост возобновился уже в 2023 году (+4,1%) и продолжился в 2024 (+4,3%). Она также получила значительный прирост в 2022-2023 гг., поскольку ЕС не был готов к санкциям и был вынужден накапливать запасы российской нефти и других видов сырья. Внешнеторговый и платежный балансы с 2022 года сохраняют комфортный профицит.
Сегодня во многих западных СМИ вновь стали писать о том, что раз рост российского ВВП снизился до чуть более 1,0% в первой половине этого года, планируется повышение НДС до 22% (с текущих 20%), а дефицит бюджета выше, чем планировалось – значит российская экономика движется к рецессии, а правительство сталкивается с финансовым кризисом. Президент Трамп недавно усилил этот нарратив, назвав Россию «бумажным тигром». Но при тщательном рассмотрении ни эти спекуляции, ни предположение о неминуемом кризисе не выдерживают критики. Мотивировка для таких отчетов опять же (по большей части) связана с политической оптикой.
Как уже упоминалось, против физических лиц, особенно российских миллиардеров и владельцев бизнеса, было принято свыше 13 тысяч санкций. Предполагалось, что эти лица усилят давление на Кремль с целью вывода войск из Украины, чтобы ослабить давление на свой бизнес и вывести свои состояния из-под санкционных ограничений. Но здесь видим явное непонимание того, как Россия изменилась с 2000 года. Миллиардеры не имеют политического влияния в путинской России и как таковые не могут в полной мере называться «олигархами» в общепринятом смысле этого слова. Эти лица стали объектами санкций, призванных оказать давление на правительство, однако они обладают незначительным политическим влиянием или не обладают им вовсе, и поэтому данные меры не привели к каким-либо значимым изменениям в государственной политике – и не приведут.
Более того, хотя некоторые активы российской деловой элиты (довольно скромная их часть) были заморожены в соответствии с западными санкциями, основная часть их состояния остается в России или в так называемых дружественных юрисдикциях. Это во многом связано с тем, что из-за все более непредсказуемой внешней среды – когда санкции часто вводились исключительно из-за того, что тот или иной человек просто очень богат – многие не видели иного подходящего варианта, кроме как перевести свое состояние и деловые интересы в Россию или союзные страны. И у них для этого было достаточно времени, поскольку санкции против России начали вводить (довольно умеренно) с весны 2014 года.
Согласно данным Forbes за 2025 год, в России сейчас 146 миллиардеров, что на 21 больше, чем в 2024 году, и в этом списке появилось 15 новых имен. Их совокупное состояние оценивается в $625,6 млрд, что является рекордным показателем для России. Большая часть этого состояния теперь находится в России или в так называемых дружественных юрисдикциях и помогла создать в стране прочный финансовый фундамент. Это одна из причин, по которой правительство теперь может финансировать дефицит федерального бюджета не за счет Фонда национального благосостояния, а используя рынок внутреннего долга. При государственном долге всего в 16% от ВВП, Министерство финансов РФ имеет значительные возможности для заимствований, и Россия по-прежнему сохраняет статус страны с низким уровнем долга.
Вместо того чтобы устраивать бунт, некоторые из подвергшихся санкциям бизнесменов адаптировались к новой реальности и переориентировали репатриированные капиталы на укрепление экономики, ориентированной на внутренний российский рынок. Другие занялись инвестициями или частной деятельностью за пределами Запада, в частности в «дружественных» России странах. По сути, санкции не ослабили российское государство, а, наоборот, ненамеренно укрепили его, перенаправив активы и инвестиции на внутренний рынок, и при этом разочаровали многих прозападно настроенных предпринимателей, которые фактически были наказаны за что, что они – русские. Если бы политики прислушались к некоторым авторитетным на Западе голосам, призывавшим не вводить санкции против российских миллиардеров, а облегчить им возможность поселиться на Западе и перевести туда основную часть своего состояния, сегодняшняя ситуация в России, возможно, была бы иной.
Что касается иностранного бизнеса в России, хотя некоторые зарубежные компании покинули страну, многие все же решили остаться непосредственно или косвенно, продав свои предприятия местным инвесторам или изменив свои бизнес-модели. Около 46% крупнейших иностранных компаний, работавших в России в начале 2022 года, продали свой бизнес местным инвесторам, обеспечив продолжение операционной деятельности, поставку товаров и услуг, сохранение рабочих мест и налоговых поступлений, а также поддержав совокупный ВВП страны. Ирония в том, что иностранные компании, по-прежнему работающие в России, часто оказываются в выгодном положении. Поскольку многие российские компании попали под санкции, иностранные предприятия становятся ключевыми игроками в ряде секторов, зачастую получая конкурентное преимущество. Это создало еще один непредвиденный экономический эффект, который, согласно недавно опубликованным расчетам Киевской школы экономики (KSE), заключается в том, что теперь иностранные компании вносят значительный вклад в российский федеральный бюджет, заплатив в прошлом году налогов на сумму свыше $20 млрд, но не попадают при этом в западные санкционные списки.
Опрос, проведенный Ассоциацией европейского бизнеса в мае, показал, что большинство таких компаний, работающих в России, видят возможности для роста. Несмотря на сохраняющиеся барьеры, такие как санкции, геополитические риски и платежные ограничения, эти компании продолжают реализовывать свои долгосрочные стратегии. Репутационные риски реальны, но для многих компаний финансовая выгода в долгосрочной перспективе дает адекватную компенсацию среднесрочным издержкам.
Санкции против России также вызвали резонанс и непредвиденные последствия далеко за пределами ее границ. Многие страны так называемого глобального Юга, особенно Китай, Индия и другие страны блока БРИКС, углубили экономические связи друг с другом и с Москвой. В результате ускорился переход к многополярному миру, и за пределами структур, где по традиции доминировал Запад, появились новые центры экономической силы.
Кроме того, санкции выявили уязвимость мировой финансовой системы, особенно в плане зависимости от доллара США и платежной системы SWIFT. Способность России и Китая создавать альтернативные финансовые сети и укреплять связи с незападными финансовыми институтами открыла другим странам возможность переосмыслить свою чрезмерную зависимость от контролируемых Западом финансовых систем. Хотя этот сдвиг, вероятно, произойдет не сразу, он уже начался и будет иметь долгосрочные последствия для мировой торговли и финансов.
Россия, вне всяких сомнений, ощутила ущерб от санкций, предыдущие планы экономического развития были нарушены. Но страна, крупный бизнес и население оказались гораздо более устойчивыми и способными к адаптации, чем ожидали те, кто вводил санкции. Внешняя торговля, где ранее доминировали западные рынки, сместилась на восток и юг. Инновации ускорились, а локализация из амбиции превратилась в реальность. Предположения о природе политической власти и влияния в России оказались очень далеки от истины.
Санкции имели много непредвиденных последствий, а в некоторых случаях их эффект оказался обратным тому, на что изначально рассчитывали те, кто требовал их введения. Вместо раскола России, ограничения непреднамеренно способствовали укреплению ее экономической, социальной и политической стабильности. Вместо изоляции России от глобального сообщества мы наблюдаем все более заметный раскол между Западом и Глобальным Югом, и он продолжает усугубляться. Осознание этого – как минимум одна из причин, которая удерживает Белый дом от ввода дополнительных антироссийских ограничений (несмотря на частые угрозы это сделать), тогда как Брюссель готовит еще один – девятнадцатый – пакет санкций.
Ему теперь уже просто некуда отвернуть.
Вадим Днипро