Иран официально вступил в Шанхайскую организацию сотрудничества, сообщил секретариат ШОС. 

Решение о приеме Ирана было принято на 23-м саммите ШОС, который прошел под председательством Индии 4 июля в виртуальном режиме.

«Политический долгострой» – 15-летняя история вступления Ирана в ШОС – завершился. 

И, как считают в Тегеране, для иранцев более чем благополучно. Но вот что странно – как и всякий законченный долгострой, когда он завершен, уложен последний кирпич и все с облегчением вздохнули, быстро становится очевидным, что не очень-то он и нужен, поскольку давно уже морально устарел.

О вступлении в ШОС в Тегеране говорили и при Махмуде Ахмадинежаде, и при Хасане Роухани, говорят и при Ибрагиме Раиси. Мечта сбылась – и вот теперь иранцам непонятно, что с этой сбывшейся мечтой делать. Да и вообще – а нужно ли было об этом мечтать и тратить столько усилий?

Раиси, конечно, сразу взял быка за рога и призвал переводить расчеты между государствами-членами ШОС в национальные валюты. Дебютная идея, как писали классики в «Двенадцати стульях», плодотворная.

Ещё три-четыре года назад иранскому президенту присутствующие даже бы и поаплодировали. Но в нынешние времена даже из вежливости хлопать не стали.

Тем более что на нынешнем онлайн-саммите присутствовали два человека, российский президент Владимир Путин и индийский премьер Нарендра Моди, которые что-то подобное попытались осуществить на практике. И в результате получили кучу красивых, но ненужных фантиков-рупий на сумму в несколько миллиардов долларов, которые только на оклейку стен в здании российского Центробанка и годятся.

Еще раз подтверждая нехитрую истину: расчеты в национальных валютах имеют смысл только в одном случае – при не очень больших объемах приграничной торговли. Там и ассортимент небольшой, и объемы невелики, поэтому издержки небольшие, обороты тоже, часть расчетов вообще можно осуществлять по бартеру. А вот полноценная торговля даже между двумя государствами – это уже другой уровень. Для которого нужна общепризнанная в мире валюта. И никак иначе.

Так что если Ибрагим Раиси попытался задать какой-то тренд для дальнейшего развития ШОС, то получилось как-то не впечатляюще. 

И это только начало. Если в Тегеране решили, что Шанхайская организация станет местом, где иранцы могут демонстрировать, что как члены ШОС они очень даже ого-го, то их ожидает серьезное разочарование.

С момента создания ШОС, а было это 15 июня 2001 года, Москва была как раз тем членом, который всяческими путями пытался подстроить эту организацию для решения своих задач, как военно-политических, так и экономических. И ни разу, подчеркну, ни разу, ей это сколько-нибудь заметно сделать не удавалось.

Как не без иронии подметил Касым-Жомарт Кемелевич Токаев, «следует признать, что за более чем 20 лет не удалось реализовать ни одного крупного экономического проекта именно под эгидой ШОС». Двусторонние экономические проекты Китая с другими государствами-членами Организации шли без проблем, а вот с участием третьей стороны, той же России, которая их и выдвигала, тут же начинали буксовать, после чего от перенапряжения, видимо, от пробуксовки, благополучно уходили в небытие. 

И собственное ШОСовское «кладбище несбывшихся проектов» выглядит весьма впечатляющим.

В итоге остальные государства-члены Организации начали прекрасно понимать – реальные экономические или иные проекты в ШОС возможны только в том случае, если они будут одобрены в Пекине, и он выделит на них собственные финансово-экономические ресурсы. Других «рецептов успеха» в этой организации попросту не существует, как бы не пытались чиновники этой организации уверить в обратном.

Когда Москва лоббировала вступление в ШОС Индии, то рассчитывала изменить этот сложившийся баланс. 

Получилось как обычно, то есть, как всегда, без успеха. 

И я не предлагаю поверить мне на слово, ни в коем случае. 

Просто давайте через год посмотрим на состояние реализации проекта «Север-Юг», в котором Иран, Индия и Россия крайне заинтересованы, а вот Китай по целому ряду причин нет.

Думаю, что и через год он будет в состоянии «высокоскоростных ж/д магистралей Транссиба для доставки китайских товаров через Россию в Европу» – то есть где-то около нуля.

Так что если Тегеран и думал, что членство в ШОС поможет ему продавить в этой организации собственную экономическую повестку, то рассчитывал он на это зря.

 Ну, сбылась его мечта. 

Ну, удовлетворил он этим своим вступлением какие-то собственные политические амбиции. 

А дальше-то что? 

Ни уму, ни собственному карману…

Зухра Новрузова