Мнение
Тоска по кончине русского правителя велика. А путинизм останется – слишком многим он выгоден.
Немецкие репортажи о том, что происходит в России, были очень «путиноцентричными» еще до нападения России на Украину. Даже после теракта общественное внимание сосредоточено почти исключительно на Владимире Путине. Надежда на лучшее будущее в Европе связана с потерей им власти. Часто игнорируется тот факт, что российское руководство не только закрепляет свою власть с помощью давления и репрессий. В крупнейшей стране мира установилась новая общественно-политическая модель с множеством спекулянтов, которая может функционировать и выживать без своего создателя.
Многие западные эксперты рассматривают путинскую систему в первую очередь как средство укрепления своего правления и указывают на культ личности и постоянно транслируемое из Кремля послание: действующему главе государства альтернативы нет. В 2014 году ведущий российский политик Вячеслав Володин сформулировал миссию своего государства с точки зрения правящей элиты: «Пока есть Путин, будет Россия. Нет Путина, нет России». Столь же правы наблюдатели, которые видят в Путине арбитра и посредника в конфликтах в российском властном эшелоне, чье последнее слово гарантирует стабильность государственного аппарата. Вне всякого сомнения, роль Путина в авторитарной России не следует преуменьшать.
В своей последней публикации для запрещенного в России Центра Карнеги российский журналист Андрей Колесников говорит о «научном путинизме», аналогичном «научному коммунизму», принципы которого должен был запомнить каждый советский школьник. Даже если «научный путинизм» окажется менее диалектичным и чрезвычайно гибким в идеологическом отношении, эта параллель вполне верна. Как и основная концепция советской эпохи, путинизм считается основой всего современного российского государства, а не одного человека или его ближайшего окружения. Система Путина действует как защитный механизм, спасающий «старые добрые времена». Он выступает за возвращение традиционализма и условий прошлого века, будь то во внешней политике или дома, не опасаясь насилия и нарушения всех правил поведения. Путинизм создает правовой вакуум и играет на страхах людей, будь то «порабощение России НАТО», ухудшение жизненного уровня или утрата привилегий. Это сохранение нынешней ситуации, с небольшим косметическим ремонтом, сознательно или бессознательно привлекает многих россиян. Путинизм функционален, и это делает его сильным.
Путинизм функционален, и это делает его сильным.
Российское руководство никогда не было однородным. Однако война требует дисциплины и делает борьбу за влияние и ресурсы немного менее заметной. Тем не менее сильные мира сего в Кремле и на местах далеко не маршируют рядовыми, а воюют друг с другом: спецслужбы против военных, олигархи против олигархов, губернаторы против местного начальства ФСБ. Однако, несмотря на различные интересы, они демонстрируют удивительную степень единства в своем стремлении сохранить путинизм, священную корову элиты. В условиях либеральной демократии сегодняшним политикам, топ-менеджерам госкомпаний, чиновникам всех уровней и приближенным к Кремлю экономическим экспертам было бы нечего докладывать. Большинство из них не могут ни победить на выборах честно, ни доказать свое существование без коррупции. Даже старейшины из этих клик разучились справляться с реальностью централизованной «вертикали власти». С другой стороны, молодые люди привыкли к тому, что возможности личного продвижения в первую очередь связаны с хорошими связями и принадлежностью к влиятельной группе. Воля народа и контроль со стороны гражданского общества здесь просто иностранные слова.
Никакие серьезные изменения в системе невозможны без сотрудничества русских чиновников (государственных служащих) и полиции. В 2020 году на каждые 60 жителей в РФ приходился один государственный служащий, третье место в мире после Беларуси и Казахстана. Это значительно больше, чем в царской империи или Советском Союзе. Для сравнения: два года назад соотношение в Германии было 1:165, а в США 1:157. В мировом списке полицейских на 100 000 жителей Россия в 2018 году занимала 25-е место — сразу после малых островных государств мира. В общей сложности количество государственных служащих выросло до 2,4 млн, а количество сотрудников полиции — почти до 800 000 человек. Обе эти группы, будучи финансово обеспеченными, предотвратят любую революцию дорогой ценой: сокращением их общей численности и льготами, которые дает работа. Политика и государственный бизнес, лояльные Кремлю госслужба и наука, а также культура и медийный ландшафт преследуют цель сохранения путинизма. Это их билет в безопасное будущее, хотя и очень похожее на прошлое.
Общественность остается неактуальной для россиян и делегируется власть имущим.
Высокие рейтинги Путина в России означают поддержку не только его самого, но и его системы. Однако падение поддержки лично Путина не обязательно означает красную карточку для путинизма. Это заявление о согласии с путинской системой — не знак доверия, а скорее символ недоверия и отчаяния. Российское общество не склеивается. Оппозиционную «Новую газету» выдворили из России, озаглавив интервью с социологом Григорием Юдиным так: «Разобщенность российского общества страшнее ядерной войны». Юдин выносит сокрушительный вердикт: большинство людей в его родной стране думают только о частной жизни. Они агрессивно защищают свой мирок, отказываются вмешиваться в политику и не хотят брать на себя ответственность за политику. Общественность остается неактуальной для россиян и делегируется власть имущим. Атомизация общества выгодна правителям. Коллективные действия отвергаются и считаются ненужными.
Многие люди в России до сих пор травмированы недавней историей страны. Распад СССР, последовавшие за ним болезненные реформы на пути к рыночной экономике и массовое обнищание 1990-х годов сформировали общественное сознание, укоренились в коллективной памяти и передавались следующему поколению как негативный пример, сопровождаемый теперь многими мифами. Эпоха Ельцина (1991-1999 гг.) — единственный опыт (неполной) демократии для населения России. В глазах миллионов «маленьких людей» «демократия по-русски» отождествляется с высоким уровнем преступности, беспорядком, социальным упадком и войной в Чечне как предвестником возможного распада России. Подтолкнул пропагандой Кремль пустил в ход вражеский образ «90-х» как убийственный аргумент против всякого, кто думает иначе, как «доказательство» безальтернативности его модели, и бессовестно воспользовался этим оскорблением. Через несколько лет после своего избрания президентом Путин заключил со своим народом соглашение от имени государства, которое никогда не было зафиксировано письменно: народ добровольно отказывается от своих свобод и дает правителям зеленый свет на их авторитарный стиль правления. Взамен он получает относительное богатство. Для широких слоев России этот пакт, заключенный с государством, остается в силе, с Путиным или без него. Через несколько лет после своего избрания президентом Путин заключил со своим народом соглашение от имени государства, которое никогда не было зафиксировано письменно: народ добровольно отказывается от своих свобод и дает правителям зеленый свет на их авторитарный стиль правления. Взамен он получает относительное богатство. Для широких слоев России этот пакт, заключенный с государством, остается в силе, с Путиным или без него. Через несколько лет после своего избрания президентом Путин заключил со своим народом соглашение от имени государства, которое никогда не было зафиксировано письменно: народ добровольно отказывается от своих свобод и дает правителям зеленый свет на их авторитарный стиль правления. Взамен он получает относительное богатство. Для широких слоев России этот пакт, заключенный с государством, остается в силе, с Путиным или без него.
Ни сильные мира сего, ни «простые люди» в России сейчас не заинтересованы в полном демонтаже путинизма и продвижении фундаментальных политических реформ. Вряд ли кто-то требует этого громко. Немногие готовы рискнуть тем, что, несомненно, будет очень трудным поворотом. Несомненно, Путин является одним из важнейших столпов его системы. С другой стороны, путинизм имел верный успех и настолько тесно слился с российским государством, что имеет хорошие шансы выжить и без Путина.
Таким образом, в отсутствие убедительной альтернативной идеологической идеи, поддерживаемой подавляющим большинством населения России, путинская система останется долговечной. Российская оппозиция, и без того немногочисленная, разделенная и уничтоженная, вряд ли сможет противостоять будущему авторитарному преемнику Путина. Когда Путин освободит кресло в Кремле, определенные коррективы во внутренней и внешней политике, безусловно, будут необходимы. Однако надежда на полный демонтаж путинизма исчезающе мала.
Автор: доктор Дмитрий Стратиевский — политолог и историк. Учился и получил докторскую степень в Свободном университете Берлина. Стратиевский является председателем Восточноевропейского центра Берлина и занимается аналитическими и журналистскими вопросами политики и истории Восточной Европы.
Источник: IPG-Journal, Германия
МК