Кто мог бы смягчить тяжелые последствия войны в Украине для глобального Юга? Китай мог бы — продав свои активы в США и запустив специальный фонд

Война между Россией и Украиной, которая длится уже более ста дней и конца которой не видно, не что иное, как катастрофа. Это привело к тысячам (вероятно, более чем ста тысячам) смертей и ранений, более чем пяти миллионам беженцев, разрушению значительной части украинской территории и вероятным потерям валового внутреннего продукта более чем на треть в Украине и около 10 процентов в России. Это усугубило инфляцию в Западной Европе и Соединенных Штатах. Идеологически это привело к царскому возрождению русского национализма и возвращению Запада к менталитету холодной войны в стиле 1950-х годов.

И последствия продолжают накапливаться, включая рост цен на продукты питания и энергию. Украина, пользуясь почти бескрайними равнинами самой плодородной земли в Европе, долгое время была крупным экспортером пшеницы и кукурузы. Эта роль международной житницы сохранялась и в Советском Союзе, хотя колхозы и совхозы снижали продуктивность сельского хозяйства. Россия также является экспортером продовольствия и, как известно, занимает третье место по добыче нефти (после США и Саудовской Аравии) и второе место по добыче газа (после США). Недавние попытки уменьшить зависимость Запада от российского газа и нефти и, таким образом, сократить общий объем поставок привели к скачку цен на энергоносители.

Тяжелый шок

Несмотря на часто высказываемые опасения, богатая Европа может пережить предстоящую зиму без российских энергоносителей и при более высоких ценах на продовольствие. В худшем случае ей придется справиться с несколькими годами «стагфляции» — неприятная перспектива, но и не такая, чтобы почти все население, входящее в 20% самых богатых людей мира, впало в отчаяние.

Иная ситуация на Ближнем Востоке, в Африке и некоторых частях Латинской Америки. Импортеры продовольствия и энергии столкнутся с серьезным потрясением условий торговли: цены на импорт вырастут. После истощения населения, вызванного пандемией, это еще больше усилит терпение многих. Более того, бедняки тратят большую часть своих скудных доходов на еду и энергию. Опросы показывают, что продукты питания и энергия (включая транспорт, который также сильно зависит от цен на энергоносители) составляют около трех четвертей расходов бедных домохозяйств. Если расходы на растительное масло, хлеб, макаронные изделия, бензин, проезд на автобусе и поезде увеличатся, на остальные бытовые нужды останется мало или совсем ничего.

В то время как китайское население стало намного лучше благодаря феноменальному экономическому росту за последние полвека, китайское государство стало еще богаче.

Многие из этих товаров или услуг уже субсидируются государством. Так что субсидии придется увеличивать, иначе домохозяйства скатятся в нищету — или, скорее всего, и то, и другое.

Что могут сделать страны-импортеры? Как следует из последних двух предложений, они могут сократить субсидии или попросить иностранные кредиты, в основном у Международного валютного фонда и Всемирного банка, которые пообещали увеличить свое кредитование. Таким образом, мы будем иметь в n -й раз повторение истории последних 70 лет: голодные бунты и свергнутые правительства, а также жалобы на жесткие условия кредита МВФ. Есть ли лучший выход?

Богатое состояние

Войдите в Китай. В то время как китайское население стало намного лучше благодаря феноменальному экономическому росту за последние полвека, китайское государство стало еще богаче. Он держит более одного триллиона долларов, продукт многолетнего положительного сальдо торгового баланса, в казначейских облигациях США.

Доходность по этим облигациям была минимальной в течение многих лет, но у Китая было мало других вариантов для инвестиций. Перед любым богатым человеком или страной стоит проблема: что делать с лишними деньгами? Внутри страны она сталкивается с проблемой поглощения: использование этих денег для финансирования, например, новых инфраструктурных проектов приведет к росту инфляции. Во внешнем плане увеличение расходов на инициативу «Один пояс, один путь» или инфраструктурные проекты в Азии, смысл существования двух недавних глобальных банковских инициатив Китая, вряд ли принесет приемлемую отдачу.

Можно ли использовать часть этих огромных резервов, хранящихся в США, для «покупки» доброй репутации иностранных государств и получения скромной чистой прибыли? Может ли Китай преуспеть, делая добро?

Эта возможность недавно получила поддержку с неожиданной стороны. После того, как США захватили активы венесуэльского, афганского, а затем и российского центральных банков, нельзя исключать вероятность применения аналогичной меры к активам Китая в США. Можно представить несколько сценариев, которые привели бы к такому исходу.

Политическое преимущество Китая очевидно. Политическое преимущество для бедных стран состоит в том, чтобы не зависеть от условий МВФ.

Это, в свою очередь, означает, что при расчете ожидаемой доходности американских активов, удерживаемых Китаем, к их общей потере необходимо применять ненулевую вероятность — норму доходности минус 100%. Предположим, что реальный риск конфискации составляет 5%, а текущая ставка доходности по облигациям составляет около 3%. Тогда ожидаемая доходность становится минус 2,15% (-100×0,05% +3×0,95%).

Очевидно, что разные вероятности конфискации приведут к разным результатам, однако отрицательный доход сохраняется для всех вероятностей выше 3 процентов. Ключевым моментом является то, что до тех пор, пока вероятность конфискации активов не равна нулю, это съедает нормальную (положительную) доходность китайских активов, которую можно ожидать в США, и приближает ожидаемую норму прибыли к нулю.

Специальный фонд

Тогда возникает вопрос: лучше ли для Китая оставить все свои активы в США или взять часть из них — скажем, одну десятую, что все равно будет огромной суммой в 100 миллиардов долларов — и создать специальный фонд для помощи бедным. страны, наиболее пострадавшие от роста цен на энергоносители и продукты питания? В отличие от займов МВФ, китайские займы могли выдаваться без каких-либо условий. Они могут быть среднесрочными (возможно, с погашением в течение восьми – десяти лет), а процентная ставка может быть установлена по образцу ставки МВФ или, возможно, даже немного ниже. Будучи таким образом более дешевыми, долгосрочными и лишенными условностей, они были бы более привлекательными.

Политическое преимущество Китая очевидно. Политическое преимущество для бедных стран состоит в том, чтобы не зависеть от условий МВФ. А норма прибыли по кредитам Китая может быть не ниже, чем доходность с поправкой на риск по его текущим активам в США. Таким образом, предложение кажется тройным выигрышем.

Конечно, это потребовало бы со всех сторон нестандартного мышления. Но беспрецедентные условия войны, разрухи, растущей милитаризации и надвигающегося голода требуют такого мышления. Если не сейчас, то когда?

Автор: Бранко Миланович — приглашенный профессор Городского университета Нью-Йорка. До этого он был, среди прочего, старшим экономистом исследовательского отдела Всемирного банка. За свою книгу «Глобальное неравенство. Новый подход в эпоху глобализации он получил премию Ганса-Маттефера, присуждаемую Фондом Фридриха-Эберта. Совсем недавно он опубликовал книгу «Капитализм в одиночку: будущее системы, которая правит миром».

Источник: Social Europe, ЕС

Перевод МК