Почему очередная вспышка конфликта в Карабахе произошла спустя несколько дней после вторжения РФ в Украину и какова вероятность, что Москва запросит у Еревана военную поддержку в рамках договора ОДКБ? 

Вскоре после начала российского вторжения в Украину, в марте 2022 года, в конфликте вокруг Нагорного Карабаха произошло очередное обострение, в ходе которого Азербайджан, по данным Армении, перекрыл газоснабжение региона, а позже ввел войска в зону ответственности российских миротворцев. Сегодня переговоры по подписанию мирного соглашения в этом конфликте идут под эгидой ЕС.

DW поговорила на полях Всемирного экономического форума в Давосе с президентом Армении Ваагном Хачатуряном о перспективах мирного урегулирования в Нагорном Карабахе, идущих в Армении протестах против обсуждаемого проекта мирного соглашения и вероятности оказания Ереваном военной помощи Москве в рамках договора ОДКБ.

DW: Несколько дней назад состоялся последний раунд переговоров по Нагорному Карабаху под эгидой ЕС. По словам главы Совета ЕС Шарля Мишеля, в нем был достигнут “ощутимый прогресс”. А что думаете на эту тему вы, учитывая идущие в Армении массовые протесты, участники которых обвиняют премьера Пашиняна в намерении “отдать” часть территории страны?

Ваагн Хачатурян: Мы настроены оптимистично, потому что действительно желаем подписания мирного договора между Арменией и Азербайджаном.

Ведь без мирного существования соседей на этой территории невозможно двигаться дальше не только нам, но и всем странам в этом регионе. Я имею в виду и Турцию, и Иран, и Азербайджан, и Грузию, и Армению. Мы должны найти возможности для мирного сосуществования. Сейчас это реально, тем более что есть посредники: и в лице Европейского Союза, и в лице России, и в лице Минской группы (ОБСЕ.  – Ред.). Мы должны использовать эти возможности.

Это уже третья встреча между президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном. Это дает надежду, что ЕС хочет довести дело до конца, то есть до подписания документа о мире между Арменией и Азербайджаном. Конечно, это будет трудный путь, ведь конфликт идет с 1990-х годов. Но главное, что есть желание с обеих сторон и есть люди, которые хотят помочь обеим сторонам договориться. (…)

Что касается митингов, то мы – демократическая страна, и каждый гражданин или группа людей имеют возможность высказаться. Конечно, мы должны с ними общаться, работать, объяснить им, о чем идет разговор между Арменией и Азербайджаном, какими будут условия договора. Мы все заинтересованы в решении этого вопроса, но еще больше – в том, чтобы никто не считал себя побежденным и никто не мог сказать, что он победил. (…) Главное – чтобы мы могли сделать невозможными любые военные действия. (…) После подписания мирного договора должна начаться эра совместного мирного сосуществования.

– Последняя эскалация в Нагорном Карабахе произошла через несколько дней после начала войны в Украине. Эти конфликты связаны между собой?

– Мы действительно видим тут взаимосвязь. Потому что мы пытались понять, почему Азербайджан выбрал для провокаций – включая отключение газопровода, ведущего в регион (Нагорного Карабаха. – Ред.), – именно этот момент, зимой. Ведь это означало, что столица региона, Степанакерт, осталась без отопления, а люди замерзали. Мы пришли к выводу, что Азербайджан, очевидно, воспользовался тем, что мир отвлекся на кризис в Украине, чтобы продолжить работу, которую он начал в сентябре 2020 года. Мы также увидели параллели между этой последней провокацией и войной 2020 года, где обстоятельства были схожи. Тогда мир был отвлечен ковидным кризисом, США были сосредоточены на своих президентских выборах. У каждой страны были внутренние проблемы, которые нужно было решать, поэтому они (Азербайджан. – Ред.) воспользовались этой возможностью, чтобы нанести удар.

Мы считаем, что именно по этой причине наши обращения к международному сообществу в то время были услышаны, но из них мало что вышло. В данном случае мы смогли предоставить российским миротворцам, находящимся в Нагорном Карабахе, доказательства того, что Азербайджан нарушил соглашение о прекращении огня. Те же доказательства мы предоставили Европейскому Союзу, американцам и представителям Минской группы ОБСЕ: азербайджанцы не были заинтересованы в соблюдении соглашения и вместо этого пытались вытеснить местных армянских жителей с их земель – но мы смогли пресечь эти попытки.

Недавние встречи между главами двух государств (Армении и Азербайджана. – Ред.) дали нам надежду, что подобные попытки не повторятся.

– Армения является членом ОДКБ. В начале 2022 года она была одной из стран, направивших войска в Казахстан по просьбе президента этой страны. Есть ли у Еревана опасения, что Россия может обратиться с подобной просьбой в связи с конфликтом в Украине?

– Эти опасения понятны. У нас есть ряд обязательств перед различными международными организациями, включая ОДКБ. И когда нас призывают эти обязательства выполнить, нам, Республике Армения, необходимо принимать решение.

Что касается действий в Казахстане, то все вовлеченные страны самостоятельно приняли решение об участии.  В (случае с Украиной. – Ред.), я думаю, повода для опасений нет. В конце концов, Армения остается независимым государством. Просьбы о помощи могут поступать – но мы сами принимаем решение, действовать в соответствии с ними или нет. Мы прекрасно понимаем, что это значит.

Дипломатическое решение конфликта в Украине достижимо. По крайней мере, я надеюсь на это. Потому что, в конечном счете, только дипломатическое решение является возможным. Именно поэтому я сомневаюсь, что Армения получит какую-либо просьбу об участии в военных операциях в других странах, да она и не должна получать таких просьб.

Не будем забывать, что Армения уже участвовала в различных миротворческих миссиях – например, в Афганистане, Сирии, Ливане. Наш контингент был прикреплен к немецкому командованию в Афганистане, где мы выполняли специальную миссию. Все это говорит о том, что мы не в первый раз направляем войска для участия в миротворческих миссиях за рубежом.

Я думаю, что оказание поддержки странам, которые об этом просят, – это для большинства стран довольно рутинная операция. Если это мирная миссия, почему бы ее не выполнить? Военные операции – это другое дело. Они требуют другого подхода, о котором я бы не хотел голословно рассуждать. Я бы хотел, чтобы наша страна передвигалась по миру с миролюбивыми намерениями и строила отношения с другими странами на основе взаимопонимания.

Эмили Шервин