Все мы помним образ двух одиноких диктаторов на зимней Олимпиаде в Пекине. Путин был единственным международным лидером, присутствовавшим на мероприятии, и за ним ухаживали соответственно. Взамен ему разрешили забрать с собой домой новые торговые контракты и обещание «безграничной дружбы». Тем не менее Китай не мог не радоваться последовавшему через несколько дней признанию «независимых народных республик» Луганской и Донецкой областей, войне, которая вот-вот должна была начаться, и потенциальному хаосу в международной системе и мировой экономике.

Помимо внутренней политики, в которой лежат основные конфликтующие с Западом вопросы (права человека и меньшинств, государственная слежка) и его общие сомнения в отношении демократии как системы управления, Китай позиционирует себя как конструктивный член международного сообщества: нейтральный, приверженный мира и всегда готов защищать территориальную целостность и право народов на самоопределение. Китай участвует в миротворческих миссиях ООН. Он не только подписал Парижское соглашение по климату, но и обязался в своей конституции создать «экологическую цивилизацию». В инициированном Председателем Си Цзиньпином действующем программном документе о стратегии развития к 100-летию образования КНР в 2049 году предусматривается продолжение политики реформ и открытости.

За последние 30 лет Россия вернулась на международную арену совсем по-другому. В этот период беспрецедентного подъема Китая и превращения его в крупнейшую торговую державу мира Россия не смогла устоять в глобальной конкуренции экономик и обществ. Она в значительной степени застряла на стадии экономики рантье, зависящей от сырьевых товаров. Исходя из этого, Владимир Путин, травмированный, по его мнению, бесславным распадом Советского Союза и разочарованный высокомерием и невежеством экспансивного Запада, после вступления в должность в 2000 году вернул Россию на арену международной политики. По модернизации армии это делалось с претензией на мировую державу.

С тех пор и после короткого периода нерешительности (2000-2006/07 гг.) в том, куда идти, Россия не упускала возможности поддержать антизападные, антиамериканские и антидемократические силы. Россия зарекомендовала себя как жестокий военный актор, готовый и способный к множеству видов вмешательства: государственный терроризм, гибридная война, использование наемных войск, сила рейдов и международный разбой. Война в Украине — самая большая авантюра, в которую до сих пор ввергал свою страну президент.

Однако вторжение в Украину до сих пор напоминало военную клятву разоблачения Владимира Путина. Это катастрофа для России. Огромные потери в людях и технике, явные тактические ошибки войск, проблемы с моральным духом войск, тыловым обеспечением и разведывательной работой служб. Модернизация последних лет, похоже, сопровождалась масштабной коррупцией. Последствия — символические унижения вроде потери флагмана Черноморского флота или неудавшейся попытки захватить украинскую столицу Киев в начале войны.

Для Путина развитие конфликта становится все более проблематичным как внутри страны, так и за ее пределами. Дома ход войны, скорее всего, подорвет его ауру лидера. И с точки зрения внешней политики он не может быть равнодушным, когда ведущее СМИ либерального капитализма доказывают, «Насколько прогнила российская армия?», и насколько оправдана его претензия на то, чтобы играть на равных в системе великих держав, основывая утверждение о высоко современной, профессиональной и мощной армии России. Война продолжается и может затянуться еще очень долго. Запад, включая Европу, объединен, и НАТО вот-вот расширится за счет хорошо оснащенных в военном отношении стран Швеции и Финляндии. Военные НАТО могут протереть глаза. И они могут быть уверены, что с этим противником они вполне справятся в обычной войне — однако, к сожалению, Россия — ядерная держава.

Каким бы ни был исход войны, она уже запустила динамику, которая повлечет за собой далеко идущие глобальные события. Это усиливает тенденции деглобализации, которые проявились после финансового кризиса 10 лет назад и ускорились из-за пандемии Covid-19.

В геополитическом плане появляются новые поля силы, а в геоэкономическом плане происходит реорганизация энергетических, производственных, распределительных и финансовых систем. В этом контексте международный статус Китая и его весьма успешная модель догоняющего развития все чаще подвергаются угрозе из-за войны России и ее тесного партнерства с Путиным.

Официально Китай нейтрален и выступает за мир. Он не поддерживал и не осуждал войну. Но это откровенно пророссийский и антиамериканский нейтралитет, подчеркнутый государственными СМИ и цензурированным китайским интернетом версии Кремля о причинах и ходе войны. В Китае идет внутренний спор о том, как позиционировать себя по отношению к России. Но в качестве посредника в переговорном решении Пекин не появляется, хотя это, пожалуй, единственная страна, которая может повлиять на Владимира Путина.

В экономическом отношении КНР уже некоторое время находится в фазе развития, когда она переходит от количественного к качественному росту и больше ориентируется на развитие внутреннего рынка. Этот следующий шаг развития также требует открытых рынков, функционирующих цепочек поставок и основанного на правилах международного порядка. В отличие от России, Китай не заинтересован в разрушении существующего международного порядка. Для страны будет крайне важно внимательно следить за тем, как Запад пытается изменить деглобализацию в свою пользу. Соединенные Штаты рассматривают Китай как ключевого геополитического противника не только со времен президентства Дональда Трампа. В восприятии ЕС Китай превратился из крупнейшего рынка в стратегического соперника, а Европейский парламент приостановил ратификацию долгосрочного инвестиционного соглашения с Китаем перед войной.

Должны ли США, Европа, Япония и такие страны, как Южная Корея, Канада, Австралия и Новая Зеландия — в ответ на российскую агрессию в Украине — отдать приоритет вопросам безопасности и обороны над экономическими аспектами и аспектами благосостояния, и, если они будут готовы и способны сделать необходимые жертвы, торговля Китая может пострадать. Кроме того, новое измерение западных санкций, выходящее за рамки всего, что было известно ранее, будет иметь далеко идущие последствия для мировой экономики. Китай уязвим в этой области, потому что США, Европа и Япония по-прежнему являются наиболее важными рынками для китайского экспорта. Если доступ к рынку в этих странах будет значительно ограничен, стране потребуются другие рынки или собственный внутренний рынок, чтобы компенсировать это — ни того, ни другого не предвидится. Помимо сокращения экспортных рынков, доступ Китая к высоким технологиям на Западе также становится все более трудным. Не только США ввели санкции против Huawei и полупроводниковых компаний. В Европе правительства также недавно запретили поглощение Китаем передовых технологий.

Другой аспект деглобализации, который тесно связан с собственной моделью развития Китая, вероятно, будет иметь особое значение для Китая: потеря выгод от повышения эффективности из-за динамичной конкуренции с конкурирующими западными компаниями внутри страны. Центральным элементом успеха китайского экономического чуда была децентрализация и делегирование экономических решений, которые способствовали конкуренции и творчеству, что привело к быстрому улучшению качества собственной продукции Китая (но также долгое время терпело коррупцию). Если это конкурентное давление исчезнет, еще неизвестно, как будут развиваться инновационная мощь Китая и переход к экономике знаний.

Внутренний рынок страны сталкивается с серьезными экономическими и структурными проблемами: высокий уровень долга, разрушающийся сектор недвижимости и прогрессирующее старение населения создают нагрузку на экономический рост. Это сопровождается крайним неравенством доходов, взрывным ростом стоимости жилья и институтами государства всеобщего благосостояния, которые еще не полностью развиты, чтобы компенсировать падение спроса и обеспечить социальную амортизацию.

Кроме того, налицо провал китайской стратегии «ноль-ковид». Последний карантин в Шанхае не только оставил экономические шрамы, но и дал понять, что страна не готова к варианту Omicron и что ее собственные вакцины не могут конкурировать с вакцинами Запада. Жестокое соблюдение правил карантина выявило политическое изменение стратегии Covid, которой придерживались до сих пор. Население, похоже, с растущим непониманием и противоречием реагирует на кажущуюся бессмысленной жесткость правительства. И вопрос в том, следует ли объяснять действия властей общей тенденцией к рецентрализации власти в партии и при председателе Си. Потеря международной репутации, которой подвергся Китай в результате спекуляций о вспышке пандемии в Ухане.

На этом фоне становится ясно, что уже при нынешнем состоянии конфликта близость Китая к Путину становится все большей проблемой. Ход войны до сих пор показывает, что, если российская сторона по-прежнему будет терпеть неудачи, она может отреагировать дальнейшим ожесточением и эскалацией боевых действий или, возможно, рассмотреть вопрос об использовании химического или даже тактического ядерного оружия.

Китай не сможет пойти по этому пути, если не захочет рисковать международной репутацией, которую он тщательно и умело создавал десятилетиями, и тем самым ставить под сомнение собственные успехи в развитии. Поэтому Путину не следует рассчитывать на то, что Китай поможет ему нарушить западные санкции или даже спасти его в военном отношении. Примечательно, что хотя Китай и подписал соглашения о партнерстве с Россией, он не сформировал альянс, который мог бы повлечь за собой обязательства по взаимной поддержке. У России не должно быть иллюзий; До сих пор Китай был исключительно эгоистичной державой в международной политике. В отличие от России, Китай может выбирать, как выходить из конфликта. Он может спокойно анализировать санкции против России и их последствия. А что касается тайваньской вопроса, то Пекин будет следить за ходом войны и оценивать, на какой риск он готов пойти.

Китаю может быть лучше с ослабленной войной Россией, чем с имперским модернизированным партнером, который будет представлять постоянно растущую угрозу для международной системы. Российский диктатор и его клика загнали себя и свою страну в ситуацию, которую они не предвидели и из которой все труднее представить спасительный выход. Становится все более очевидным, что сфабрикованная причина войны, которая лишает Украину права на существование, проистекает из извращенного ума диктатора, мутировавшего в историка-любителя во время изоляции в период пандемии.

Путин делает вид, что ведет войну в интересах России. Но Россия – многонациональное государство, и там, наверное, достаточно этносов, которые уже думают, что это не их война. Путин сейчас рискует не только собой и своим режимом, но и Российской Федерацией в целом. Сейчас мало что указывает на то, что он сможет выполнить свою добровольную миссию по восстановлению имперского величия России в границах Советского Союза. Может быть и наоборот, когда Россия выйдет из конфликта ослабленной и уменьшенной. Человек в Кремле, бегло говорящий по-немецки и почитающий классическую немецкую литературу, может помнить знаменитую балладу Иоганна Вольфганга фон Гёте «Ученик чародея». В отсутствие своего хозяина он вызывал духов волшебным заклинанием, которым уже не мог управлять: «Сэр, я очень нуждаюсь. Духи, которых я привел, Мои команды игнорируют». И именно это делает эту войну чрезвычайно опасной.

Автор: доктор Уве Оптенхёгель (Uwe Optenhögel) — вице-президент Фонда европейских прогрессивных исследований (FEPS) в Брюсселе. Он издатель и работает внештатным политическим и организационным консультантом. Ранее он работал в том числе директором европейского офиса FES в Брюсселе и возглавлял отдел международного диалога в Берлине.

Перевод МК

Источник: The Progressive Post, Брюссель