Финансист и инвестор Билл Браудер много лет добивался жестких санкций против Кремля и принятия “акта Магнитского”. В интервью Константину Эггерту он рассказал, как Путин стал крупнейшим олигархом.

Сооснователю и гендиректору инвестиционного фонда Hermitage Capital Management, американскому финансисту Биллу Браудеру с 2005 года запрещен въезд в Россию. С 1995 года и до закрытия в 2006 году в РФ Hermitage Capital Management был одним из крупнейших фондов зарубежных инвестиций, действовавших на российском рынке. С 2010 года Браудер ведет кампанию по расследованию кражи налога на прибыль, уплаченного фондом в российский бюджет по итогам 2006 года, и занимается поиском виновных в гибели юриста фонда Сергея Магнитского. Именно по его инициативе Конгресс США принял так называемый “акт Магнитского”, который включает персональные санкции в отношении лиц, ответственных за нарушение прав человека в России.

Сегодня он много говорит об Украине и последствиях этой войны. В интервью Константину Эггерту для программы “вТРЕНДde” он рассказал, как именно Путин контролирует олигархов, почему для некоторых из них американский Минфин делает исключения, а также о том, должны ли простые россияне страдать из-за политики Кремля.

Константин Эггерт: Господин Браудер, вы в течение более чем 10 лет добивались введения жестких санкций против российского режима. Сейчас вы чувствуете себя победителем?

Браудер: Я бы сказал, что я проиграл, как и весь мир и, особенно, украинский народ. Если бы Запад, США, Великобритания, Германия и другие страны начали бы раньше и жестче выступать против Владимира Путина, когда он совершал такие преступления, как аннексия Крыма, вторжение в Грузию, бомбардировки мирных жителей Сирии, то российский президент мог бы сделать другие выводы и не напасть на Украину.

– Как вы оцениваете нынешние санкции? Они достаточно жесткие?

– Нынешний набор санкций жестче, чем любые предыдущие санкции, которые были введены против какой-либо страны за всю историю санкций. Однако мы имеем дело с огромной угрозой для жизни и безопасности, и мы должны взять Россию в абсолютное экономическое кольцо. Самое неожиданное – это санкции Запада против активов Центрального банка России. Он держал 640 миллиардов долларов в разных валютах, и 350 миллиардов из них были заморожены Западом. Такого не ожидал никто, и уж точно не Владимир Путин. Думаю, что эта мера полностью перечеркнула все его экономические расчеты.  Неожиданны и санкции против офшорных активов Владимира Путина. Он очень, очень богатый человек. По моим оценкам, его состояние превышает 200 миллиардов долларов, и все эти деньги находятся под управлением его доверенных лиц – олигархов. И сейчас, впервые на Западе, мы начали замораживать активы этих олигархов. На данный момент мы ввели санкции против примерно 12 из них. В списке Forbes около 118 российских олигархов-миллиардеров. Думаю, около 110 из них в конечном итоге должны быть подвергнуты санкциям, если мы действительно хотим лишить Путина экономической возможности вести эту войну.

– 118 человек, они все виновны в том, что делает путинский режим? Они все отвечают за Путина?

– Предполагаю, что из 118 олигархов, 110 несут эту ответственность. Возможно, восемь непричастны к Кремлю. Но, по сути, чтобы стать олигархом, чтобы разбогатеть в России, нужно фактически заключить сделку с дьяволом. Некоторые из них, возможно, когда-то начинали как хорошие люди, но все, кто стал настолько богатым, сделали это с разрешения и по желанию Владимира Путина. И одна из вещей, которую они должны делать взамен, – это хранить для него его деньги. И второе, что они должны делать в ответ, это оказывать финансовую, материально-техническую и другую поддержку его преступного режима. И поэтому, независимо от того, намеревались ли эти люди быть преступными союзниками Владимира Путина, или их заставили, все они в тот или иной момент приняли решение фактически стать его партнерами. Поступая так, они подвергли риску свои собственные состояния.

– А как доказать, что тот или иной олигарх контролирует какие-либо активы, принадлежащие Владимиру Путину?

– Владимир Путин – в душе агент КГБ. Он понимает, что если бы у кого-нибудь был документ с его именем, свидетельствующий о том, что он владел миллиардом долларов, или что у него здесь была часть собственности, то этот человек имел бы шансы для шантажа. Откуда он это знает? Потому что всю свою карьеру он шантажировал других людей. И поэтому он должен найти людей, которым доверяет, чтобы хранить его деньги. Кому он может доверять? Возможно, своему садовнику, но садовник не может появиться в Goldman Sachs с двумя миллиардами долларов, без того, чтобы у банка не возникли вопросы. Поэтому ему нужны те немногие люди, которые были бы достаточно богаты и которым он бы доверял. И эти деньги попадают в руки олигархов, и есть масса возможностей это доказать. Например, знаменитый виолончелист Сергей Ролдугин. “Панамские досье” показали, что его состояние оценивается в 2 миллиарда долларов. Откуда у виолончелиста такие деньги? Во-первых, это не просто случайный виолончелист. Это близкий друг Путина с детства, крестный отец его дочери, познакомившей Путина с его женой. И все эти деньги пришли к нему от олигархов. Так что никто и никогда не сможет показать выписку из банка о том, что Владимир Путин дал деньги олигарху. Но можно составить довольно надежное представление о том, как работает эта система на основе всей просочившейся информации за последние 20 лет.

– В санкциях против олигархов есть исключения. Например, это касается Алексея Мордашова, Алишера Усманова. Какая-то часть их собственности заблокирована, но их компании продолжают работать и вести бизнес в США, потому что, если заморозить все их активы, то это сильно ударит по глобальной экономике, американской, в том числе. Это правильная политика американского правительства?

– Все правительства должны взвесить, какова цель и цена санкций. Цель ясна: мы хотим лишить Владимира Путина возможности финансировать войну. Цена у этого в некоторых случаях может быть минимальной. Если вы отнимете яхту или самолет у олигарха, это возымеет эффект лишь на него. Если вы заморозите банковский счет или фонд прямых инвестиций олигарха, это не окажет никакого влияния на остальной мир. Но в алюминиевой или сталелитейной компании работают тысячи сотрудников по всему миру, люди используют алюминий или сталь. Такие санкции могут иметь очень драматичный эффект второй, третьей и четвертой волны. И поэтому идея не в том, чтобы разрушить компании или разрушить экономику. Суть в том, чтобы заморозить, – я говорю именно не конфисковать, а заморозить активы олигархов, чтобы у Путина не было доступа к этим деньгам. Предположительно, если Путин выведет все свои войска, выплатит репарации украинцам и предстанет перед трибуналом ООН, в этом случае олигархи смогут вернуть свои деньги.

– В то же время Германия продолжает покупать российский газ и каждый день сотни миллионов евро падают на кремлевские счета. Отказ от газа слишком очень сильно ударил бы по экономике Германии. Как вы считаете, скажем, в Берлине все же должны принять такое решение?

– В настоящее время, Европа отправляет в Россию суммарно от 500 миллионов до миллиарда долларов в день. То есть, с одной стороны, ЕС пытается заморозить счета, чтобы у России не было средств на ведение войны. А с другой стороны, посылает от полумиллиарда до миллиарда долларов в день России и Путину, чтобы на них покупали бомбы, танки, стреляли в невинных людей в Украине. Это неприемлемое лицемерие. И когда люди говорят о потерях для немецкой экономики или стоимости для других экономик, я могу сказать им, что потери для немецкой экономики будут намного больше, если мы когда-либо окажемся в полномасштабной военной конфронтации с Россией.

– В недавнем интервью Wall Street Journal вы сказали, что путинская агрессия против Украины провалилась, потому что 80 процентов денег, которые были ассигнованы на войну были просто украдены. То есть Путин управляет, с одной стороны, Россией с помощью коррупции, а с другой стороны, можно сказать проект его жизни оказался под угрозой из-за коррупции, которая является одной из составляющих его системы. Парадокс?

– Я думаю, что коррупция в России настолько распространена, что фактически ничего не работает. Точно не работает что-либо, связанное с государством. Людей в больницах не могут лечить, потому что деньги украдены. Детей в школах не могут обучать, потому что учебники украдены. Они не могут отремонтировать дороги, но главное – они не в состоянии вести эту войну. И 80 процентов денег, которые должны были пойти на войну, были украдены, и это хорошо. На самом деле, это замечательно, потому что означает, что у украинцев есть шанс дать достойный отпор. И самое главное, ведь это унизительно. Владимир Путин бил себя в грудь, говорил о том, что в течение двух дней он может быть в странах Балтики после взятия Киева. Но в итоге стало ясно, что за всеми этими заявлениями ничего не стоит. Он не смог захватить Украину даже за шесть недель. Возможно, он никогда не сможет взять Украину. И я думаю, что в определенном смысле это начало конца для Владимира Путина, потому что, если он не может демонстрировать силу, то в какой-то момент вмешается кто-то другой и скажет, что может.

 – В свое время вы поддерживали Путина, даже помнится говорили о том, что, он правильно чистит олигархию 90-х, даже, кажется, поддержали арест Михаила Ходорковского. А сегодня вы входите, может быть, в первую тройку врагов Путина в мире. Может, вместе с Навальным или с тем же Ходорковским. Как лично для вас прошла эта трансформация. Я так понимаю, что на это повлияла смерть Сергея Магнитского. Но по-человечески, наверное, это было серьезное испытание и для вас.

– Я впервые приехал в Россию в 1996 году. Тогда это был хаос. Но сначала мне казалось, что это даже хорошо. Молодой человек мог появиться из ниоткуда, заняться любым бизнесом и стать успешным. Но, оставшись в России, я увидел, что то, что там происходит – это очень плохо. Увидел, что переживает обычный россиянин, который обычно умирал, не дожив и до 60 лет. Медсестры были вынуждены пойти в проститутки, профессора стать таксистами. Художественные музеи продавали полотна со своих стен. Почему? Потому что 22 олигарха получили ресурсы всей страны. Когда пришел Путин, я и все вокруг меня ликовали, когда он сказал: “Мы положим конец хаосу. Мы остановим олигархов. Мы вернем в Россию нормальную жизнь”. И на какой-то отрезок времени ему это удалось. Затем он арестовал и отдал под суд самого богатого человека в России, Михаила Ходорковского. Остальные олигархи смотрели на это в ужасе. Они пошли к Путину и сказали: “Что мы должны сделать? Чтобы мы не оказаться в тюрьме, как Ходорковский?”. И Путин сказал – 50 процентов. И вот вместо того, чтобы избавиться от олигархов, он сам стал крупнейшим из них. Есть выражение, что власть развращает, а абсолютная власть развращает полностью. И это прекрасно описывает траекторию Владимира Путина.

Константин Эггерт

Deutsche Welle