Несмотря на то что маховик неоГУЛАГа продолжает раскручиваться с нарастающей скоростью, центр тяжести репрессий смещается от физического подавления «актива» к массовому идеологическому насилию. Именно этот явственно ощущаемый каждой оголенной ягодицей переход, а не выросшее количество политических заключенных позволяет уверенно говорить об окончательном перерождении аморфного посткоммунистического авторитаризма в реакционно-реставрационный постмодернистский неототалитаризм. 

Главным инструментом идеологического насилия становятся навязываемые населению мифы, массовое серийное производство и распространение которых стало одной из важнейших функций режима. Однако легкость, с которой режиму удалось погрузить сознание десятков миллионов людей в ловко сконструированный мифологический пузырь, не может быть объяснена исключительно пропагандистским гением власти или врожденным конформизмом населения. В значительной мере это произошло потому, что Кремль попал в такт с общемировой тенденцией. Режим поймал и оседлал волну, пришедшую в Россию с Запада, и теперь с упоением гонит ее обратно.

Миф возвращается

Россия всегда была в мировом тренде, если этот тренд был негативным. На позитивных трендах она отдыхала, копя силы для очередных великих уроков человечеству. Ленинизм (русский коммунизм) был частью первого глобального «левого поворота», но сильно перебрал с градусами и вышел в полный разворот. Сталинизм для своего времени отнюдь не был уникален ни в методах, ни в достижениях, но во избежание неприятностей я умолчу о том, на что он был похож. Современная Россия тоже не стоит на обочине истории и движется с остальным миром в одном направлении — к следующему «новому Средневековью».

Развитие любой цивилизации сопровождается замещением мифологического сознания рациональным мышлением. Это общее правило, но к нему необходимо сделать два уточнения. Во-первых, каждая цивилизация развивается своим темпом, и поэтому кто-то движется по обозначенной траектории со скоростью гоночного болида, а кто-то ползет как улитка, да и то если его подгоняют палкой. Во-вторых, это не линейное, а возвратно-поступательное движение, в тяжелых случаях в алгоритме «шаг вперед, два шага назад».

Символом доминирования мифологического сознания над рациональным является Средневековье, а символом победы рационального начала над мифом является Новое время.

Возможно, поэтому каждый откат назад от рационального к мифологическому привычно обозначают как возвращение к «новому Средневековью».

Вымысел против факта

В мифологическом сознании вымысел играет такую же мотивирующую роль, что и факт. Рациональное сознание, хотя и не избавлено от вымысла на все сто процентов, в основном выстроено вокруг фактов, под которыми понимаются утверждения, проверяемые эмпирическими методами или выведенные из других эмпирически доказанных утверждений в соответствии с законами логики (доказательная медицина, доказательная юриспруденция и так далее). Естественно, что так называемое возвращение к Средневековью обычно выглядит как движение в обратную сторону. В такое время вымысел, фантазия, подкрепляемая сотканными одним лишь воображением «доказательствами», не просто отыгрывает часть утерянной былой славы, но с легкостью посрамляет самые достоверные факты и глумится над ними.

Позитивизм (мышление, отталкивающееся от фактов), сыгравший решающую роль в формировании человека Нового времени и возникновении современного капитализма и политической демократии, сегодня отступает по всем фронтам. Разграничение факта и вымысла более не актуально нигде в мире, а вовсе не только в России. Спросите о роли фактов в политике у американских трампистов или британских брекзитеров. Мало кого в мире теперь интересует, «как это было (есть, будет) на самом деле». Мир как будто услышал Окуджаву: вымысел не есть обман. Мы живем в эпоху множественных альтернативных реальностей.

Фото: Frank Rumpenhorst / picture alliance via Getty Images

«Бустер» для Средневековья

Миф возвращается, но не как старый миф «совместного пользования», заюзанный до дыр десятками поколений, а как совершенно новый, дивный миф, буквально сотканный из обмана, непрерывно производимого миллиардами невидимых сетевых ткачей. Безусловно, распространению мифологического сознания сегодня сильно способствует прогресс в информационных технологиях. То, что могло и должно было бы стать инструментом рационализации, пока парадоксальным образом оказалось «бустером», усиливающим скорость распространения и глубину проникновения мифов в сознание человека. Таким образом, сегодняшний возврат к Средневековью происходит на принципиально иной платформе, чем в XX веке.

Современные технологии позволяют рядовому пользователю Интернета лично участвовать в массовом производстве мифов, не поднимаясь с дивана.

Это, на самом деле, многое меняет.

Движение фейсбука к заветной Мете — лишь даже несколько запоздалая реакция на начало «второго великого переселения народов», которые на этот раз массово перемещаются в мир иной, точнее — виртуальный. Если революцию уклада жизни в середине XX столетия обеспечили массовое строительство индивидуального жилья, стиральная машина и холодильник, то теперь эту роль играет доступ к инструментам создания «дополненной реальности», который предоставляется в первую очередь глобальными социальными сетями. Полагаю, что в ближайшее время «дополненная реальность» станет таким же привычным атрибутом повседневной жизни каждого обывателя, как и холодильник со стиральной машиной. Сетевой пролетариат сегодня пишет на своих знаменах: «Кто был никем, тот станет всем в своем воображении».

Глобальный эскапизм

Не стоит, однако, винить палку в том, что она испортила обезьяне жизнь. Она была всего лишь орудием. Соцсети, как и все другие информационные технологии, в отношении мифотворчества амбивалентны. На человеческое сообщество они воздействуют разнонаправлено, одновременно способствуя как объединению, так и разъединению, в том числе распространяя факты и вымыслы с одинаковой скоростью. Все зависит от установки пользователя, которая по-прежнему формируется в офлайне.

Если в офлайне доминирует фрустрация и стремление уйти от реальности, то онлайновые инструменты услужливо усилят атомизацию общества и будут провоцировать авторитарные тенденции. Если в офлайне сформируется запрос на солидарное действие, то в онлайне это солидарное действие достигнет оптимума, что будет способствовать укреплению демократии. Онлайн был и остается зеркалом офлайна, каким бы ярким ни казалось полученное отображение.

Фото: РИА Новости

Развитие новых информационных технологий стало мощным триггером и катализатором возврата к новому Средневековью, но отнюдь не его причиной. Ею является страх перед лицом масштабных перемен, затрагивающих повседневную жизнь обывателя во всем мире, который напуган вызовами, возникающими во время цивилизационного фазового перехода. Эти вызовы отчасти связаны с деятельностью самого человека, отчасти носят естественный характер, ведь человек остается частью природы, несмотря на то что тщательно пытается об этом забыть.

Спасательный пузырь

Изменения климата, вообще привычной среды обитания и образа жизни, неотвратимые структурные перемены в способе производства и характере трудовой деятельности, которые повлекут в ближайшие десятилетия исчезновение многих массовых профессий и источников существования для сотен миллионов людей, новые фобии и новые соблазны, кризис привычных форм рынка и политической демократии, гигантское социальное расслоение и вызванное им обостренное чувство несправедливости существующего миропорядка, уязвимость разнообразных меньшинств в быстро меняющемся мире и их встречная агрессия по отношению к большинству — все это и многое другое вызывает жгучее желание уйти от реальности и создает благоприятную среду для распространения мифов.

Чувство незащищенности из-за неспособности совладать с вызовами порождает глобальную потребность спрятаться в культурно-потребительском пузыре, внутри которого поддерживается иллюзия безопасности и комфорта. В этом нет ничего нового, так было всегда во все трудные времена. Новые технологии лишь позволяют поставить производство таких пузырей на конвейер. Теперь индивидуальный культурно-потребительский пузырь доступен практически каждому в широком диапазоне от простого экономкласса до премиум-элит, удовлетворяющего потребности в самых изысканных мифах. В зависимости от личных запросов он может быть преимущественно культурным или преимущественно потребительским, а может и сочетать одно с другим. Находясь внутри такого пузыря, можно бесконечно долго не замечать безумств окружающего мира. По крайней мере, до тех пор, пока твой пузырь не проткнули извне.

Фото: Антон Новодережкин / ТАСС

Русский Мета-болизм

Сегодня Россия оказалась в производстве культурно-потребительских пузырей впереди планеты всей, чему есть особые причины. В России современные технологии мифотворчества удачно наложились на сохранившиеся практически нетронутыми со времен неолита пласты архаичного мифологического сознания, что дало мощнейший кумулятивный эффект.

В некотором смысле путинскому режиму повезло: он появился в нужное время в нужном месте. В другое время и в другом месте так легко утопить сознание населения в новом мифе было бы гораздо сложнее.

Но дело не только в этом. В России миф — дело государево. В рамках общей программы реставрации Империи за последние 20 лет здесь была восстановлена и модернизирована архисложная система управления мифами, созданная предыдущим режимом. Именно решение этой исторической задачи в первую очередь обеспечило уникальную устойчивость нынешнего политического строя в России. Все-таки прошло очень мало времени. Оказалось, что у многих еще «руки помнят».

В ходе проведенной Кремлем идеологической модернизации традиционные советские технологии пропаганды и контрпропаганды были интегрированы с новейшими методами продвижения контента в Интернете. И если до сих пор Россия не отключена от Всемирной паутины, то только потому, что государство остается самым мощным игроком на этой площадке. Сегодня телеграм нужен Кремлю больше, чем оппозиции. Когда он станет ему нужен меньше, чем оппозиции, его прикроют без колебаний. Грандиозный успех российской пропагандистской машины состоялся в конечном счете лишь потому, что, действуя локально, она попала в такт с глобальным запросом на миф. Вот и получается, что хоть Путин и Цукерберг такие разные, но все-таки они вместе…

Болезнь роста мировой цивилизации

Глобальный сдвиг от рационализма к мифологическому сознанию неизбежно ведет к кризису демократии и росту авторитаризма во всем мире. Сосуществование миллиардов автономных виртуальных спасательных пузырей, в которых испуганные «социальные личинки» с помощью иллюзии поддерживают комфортный психологический микроклимат, лишь усиливает уровень хаоса за пределами этих пузырей. В стремлении как-то контролировать этот хаос, не вылезая при этом из пузыря, дезориентированный обыватель все чаще возлагает надежду на внешнюю силу. По всей видимости, имеется сущностная корреляция между глубиной погружения в иллюзию и масштабом запроса на авторитаризм.

Это, по-видимому, болезнь роста, сопровождающая зарождение глобальной цивилизации, которая должна прийти на смену конгломерату традиционных «мировых цивилизаций», переживающих сегодня глубокий системный кризис. Переход обещает быть настолько необычным и непростым, что человечество в поиске решений инстинктивно рвануло назад в прошлое. Потребуется некоторое — возможно, значительное — время, чтобы убедиться: в прошлом решений нет. Все это время мир будет находиться в зоне высокой исторической турбулентности.

Когда лопнет пузырь?

Слухи о скорой смерти реального мира и всеобщем переселении душ в мифические нейросети являются сильно преувеличенными. Настоящие революции по-прежнему происходят не в онлайне, а в офлайне. Сегодняшний запрос на миф не будет вечным, несмотря на то что именно об этом мечтают все автократы мира. На смену эпохе эскапизма придет эпоха действия, которая сформирует новый запрос на реальность. Когда он возникнет в офлайне, онлайн послушно удовлетворит и эту потребность.

С большой долей вероятности можно предположить, что на этот раз очередное Средневековье продлится не так долго, как в прошлом веке. В долгосрочной перспективе мир ожидает глобальное полевение, мучительный поиск новых форм межцивилизационного диалога, а также глубокая модернизация капиталистической системы и политической демократии, выстроенных «под позитивизм» XIX века. Эти процессы, по всей видимости, составят содержание исторического процесса всего переходного XXI века, который не обещает быть комфортным для человечества.

Россия, как всегда, предвосхитила общий тренд, демонстрируя, куда сдвигается стрелка мирового политического компаса.

Она первой резко развернулась в сторону мифа и авторитаризма, неожиданно став донором и вдохновителем радикального правого поворота в западном мире. Означает ли это, что теперь она, как обычно, последней будет выбираться из этой ямы, едва поспевая за быстро меняющимся миром? Скорее всего, да. Ведь так уже было после 1917 года. Россия подтолкнула мир к изменениям, но сама застряла на долгие 70 лет.

Вот и теперь Россия готовится надолго закупорить себя в новом мифе. Думаю, это и есть основной и наиболее правдоподобный сценарий для России ближайшего будущего. Но теоретически не исключен и альтернативный сценарий, когда запертая под двойной замок старых и новых мифов, погружающих сознание в какой-то уж давно не виданный, совсем фантасмагорический маразм, Россия быстро достигнет критической точки, за которой начинается социальная цепная реакция, и взорвется невиданной силы левой революцией, которая снова превратит ее из последней в первую в очереди народов, проводящих на себе великие социальные эксперименты.

Поэтому властям предержащим, так увлеченно насаждающим сегодня в России новую мифологию, стоит руководствоваться в своей подвижнической деятельности заветами великой Шанель: лучше «недо» чем «пере». А то пузырь лопнет раньше времени.

Владимир Пастухов