На Западе обсуждают модели оборонной политики различных стран, которыми могла бы воспользоваться Украина. Австрийский историк – об опыте своей страны и о том, почему он не подходит Украине. Интервью DW.

В западных экспертных кругах и СМИ в последние дни обсуждаются модели оборонной политики различных стран, которыми могла бы воспользоваться Украина вместо вступления в НАТО. Чаще всего в этой связи приводится пример Финляндии, которая еще до начала холодной войны под давлением СССР отказалась от сближения с Североатлантическим альянсом в пользу сохранения суверенитета.

По итогам встречи президентов Франции Эммануэля Макрона и РФ Владимира Путина 8
 февраля газета The New York Times сообщила, что стороны обсуждали возможную модель “финляндизации” Украины. На следующий день на совместной пресс-конференции в Киеве с президентом Украины и Макрон, и Владимир Зеленский это отрицали. DW обратилась в МИД Украины с просьбой о комментарии, но ответа на момент публикации не последовало.

Не менее часто обсуждается еще одна модель – австрийская. После Второй мировой войны Австрия оказалась разделена на четыре оккупационных зоны. В течение следующих 10 лет союзники по антигитлеровской коалиции не могли прийти к согласию относительно того, каким путем пойдет страна – будет ли строить коммунизм или станет частью Запада.

В итоге ключом к восстановлению ее суверенитета стал Австрийский государственный договор (Декларация о независимости Австрии) и провозглашенный вскоре нейтральный статус. Таким образом было завершено формирование послевоенного устройства в Европе. “Австрия свободна!” – провозгласил тогдашний министр иностранных дел Леопольд Фигль.

Но как сегодня оценивают этот статус сами австрийцы? Может ли австрийская модель стать образцом для Украины? Об этом DW поговорила со специалистом по советской истории и холодной войне, профессором Венского университета Вольфгангом Мюллером.

DW: Сегодня австрийский нейтралитет воспринимается многими как должное. Но какие настроения царили в Вене в 1954-55 годах? Уместно ли проводить параллели с сегодняшней ситуацией вокруг Украины?

Вольфганг Мюллер: Параллели здесь уместны в том смысле, что от Австрии, как и от Украины, Москва требовала отказа от членства в оборонном альянсе. Но, конечно, обстоятельства и условия здесь разные. Стоит напомнить, что Австрию (после поражения во Второй мировой войне. – Ред.) вполне правомерно оккупировали четыре государства. Украина сегодня стала жертвой односторонней и незаконной внешней агрессии. Поэтому она и стремится присоединиться к западному оборонному альянсу. У Австрии была другая ситуация.

Следует также сказать, что корни австрийского нейтралитета нужно искать не только в советских требованиях, ставших условием вывода войск. Да, Австрия хотела избавиться от советской оккупации любой ценой, но и сама думала о нейтралитете еще со времен Первой мировой войны. После распада Габсбургской монархии в 1919 году новой моделью для небольшой Австрии считали цветущую Швейцарию. В межвоенный период это не удалось реализовать, но после 1945 года жители Австрии пересмотрели свои взгляды.

Конечно, нейтралитет всегда означает ограничение суверенитета и потерю свободы действий во внешней политике, поскольку нейтральному государству не разрешается заключать союзы. Таким образом, это был компромисс. В случае с Австрией, в ретроспективе, это сработало хорошо, поскольку страна избавилась от оккупации, а США дали Австрии гарантии безопасности, несмотря на ее нейтралитет. Однако тот факт, что она сохранила нейтралитет и после окончания холодной войны, оправдан не рационально, с точки зрения внешней политики и политики безопасности, а эмоционально, потому что люди привыкли к этому.

– Австрия выступает за тесный диалог с Москвой. Именно в Вену вскоре после аннексии Крыма прилетал президент РФ Путин. К тому же австрийское правительство критически относится к санкциям против России. Может ли нынешняя эскалация ситуации вокруг Украины усилить внешнеполитические позиции Вены?

– Позиция австрийского правительства заключалась и продолжает заключаться в том, что Австрия считает неприемлемой агрессию против Украины и присоединяется к санкциям ЕС, поддерживая при этом диалог с Россией по разрешению конфликта. Это была позиция страны и при предыдущих правительствах, и при нынешнем, и во время визита в Киев действующий глава австрийского МИДа Александер Шалленберг четко ее подтвердил. Приверженность диалогу с Россией на официальном уровне в некоторых неофициальных случаях оборачивается заискиванием перед представителями России, хотя позиция правительства не подвергается открытому сомнению.

Гораздо более мягкое отношение к агрессии против Украины занимает часть деловых кругов, заинтересованных в торговле с Россией, а также “ультранейтральные”, антиамериканские или антиевропейские группы. Впрочем, их позиция не слишком отличается от заявлений соответствующих групп в Германии или Италии. В случае военной эскалации, тем не менее, можно предположить, что Австрия поддержит меры по ее сдерживанию.

– Вы упомянули о визите министра Шалленберга в Киев, но до сих пор австрийская дипломатия не проявляла большой активности в этом направлении. Не является ли это своеобразным побочным эффектом нейтралитета?

– Нейтралитет не ущемляет дипломатию, но ей и не способствует. А отсутствие серьезных инициатив по посредничеству между Россией и Украиной, по-видимому, связано с опасениями, что Москва выступит против, а еще с пониманием того, что Австрии нечего предложить по сравнению с “нормандским форматом”. Вес Австрии был бы меньше, чем у вместе взятых Германии и Франции.

– Предпринимались ли за эти годы попытки пересмотреть нейтральный статус Австрии? Каков сейчас уровень его поддержки в обществе?

– Да, критика неоднократно звучала в годы холодной войны. Для СССР Австрия была “недостаточно нейтральной”, а сами австрийцы прибегали к сравнениям с “пассажиром-безбилетником”: страна под оборонительным “зонтиком” США и НАТО, но сама не вносит в коллективную безопасность никакого вклада и собственной занимается недостаточно.

После окончания холодной войны были мысли, особенно среди консерваторов из Австрийской народной партии, взять курс не только на членство в ЕС, но и в НАТО. Однако эти попытки не увенчались успехом из-за сопротивления политических оппонентов. Они считали австрийский нейтралитет своеобразным государственным мифом, с которым в народе связывали безопасность и процветание.

Сегодняшнее отношение австрийцев к нейтралитету можно назвать шизофреничным: с одной стороны, они хотят оставаться нейтральными, а с другой – считают, что в долгосрочной перспективе эта модель нежизнеспособна. Они ожидают, что Австрию защитят другие государства, при этом защищать кого-то сами не хотят.

– Считаете ли вы, что Австрийский государственный договор, провозгласивший нейтралитет страны, может быть использован в качестве модели для других стран, в частности, для Украины, или это была уникальная ситуация?

– Австрийский договор был результатом международного соглашения о восстановлении страны после оккупации и войны. Это не уникальная ситуация, но Украине этот опыт не пригодится, потому что она не нуждается в восстановлении, а является жертвой внешней агрессии. Заключение мирного договора между РФ и Украиной тоже не предвидится, поскольку Россия отрицает свою причастность к конфликту.

Нейтралитет, несомненно, был бы желанной моделью для Украины с точки зрения России. Но, в отличие от Австрии 1955 года, этот опыт ничего хорошего Украине не принес. Напротив, в 2014 году она осознала, что провозглашенные ею в 2010 году нейтралитет и внеблоковость не защитили ее от агрессии. И в этом смысле Украина похожа на некоторые другие нейтральные государства, ставшие жертвами внешней агрессии, например на Бельгию, пострадавшую в двух мировых войнах.

Нейтральный статус, неэффективность которого показали события 2014 года, дискредитирован в глазах украинцев. Учитывая право Украины на самоопределение и провозглашенный ею курс на вступление в НАТО, маловероятно, что она добровольно вернется к тому статусу, который не обеспечил ей защиту. Модель, которую не поддерживает население, не будет устойчивой.

Дмитрий Каневский

https://p.dw.com/p/46s8DDeutsche Welle