Интервью

Долгосрочной целью ЕС должна стать система безопасности, не зависящая от отдельных блоков, считает глава фракции СДПГ Рольф Мютцених

Прошлая неделя была посвящена переговорам между Западом и Россией. После состоявшихся встреч с представителями ОБСЕ Россия потребовала быстрого принятия решений по ее требованиям гарантий безопасности и пригрозила в противном случае разместить свои войска на Кубе или в Венесуэле. Министр иностранных дел России заявил, что в настоящий момент не видит надобности в дальнейших переговорах и Россия воспользуется иными средствами. Чего ждать теперь? Эскалации?

Я сожалею о такой реакции российского правительства и надеюсь, что высокопоставленные лица пересмотрят свои позиции. Было бы хорошо, если бы премьер-министр, министр обороны и президент России озвучили свои оценки. Я все еще надеюсь, что прошедшие на прошлой неделе переговоры будут продолжены в различных форматах. Ведь другой разумной альтернативы нет. США абсолютно верно попытались снизить градус напряженности путем двусторонних и многосторонних переговоров. Однако для достижения нужного градуса необходимо попытаться наряду с собственным видением ситуации осознать и угрозы безопасности другой стороны, не разделяя их. Лишь в таком случае возможны последующие встречи и продуктивные переговоры.

12 января впервые с 2019 года состоялось заседание Совета НАТО – Россия. Но реального сближения между НАТО и Россией не произошло. Какова дальнейшая судьба этого органа?

Совет НАТО – Россия является важным инструментом. Я тоже ожидал большего от этой встречи. Ведь это не первый кризис в отношениях между Западом и Россией. После аннексии Крыма с нарушением норм международного права этот орган, к сожалению, бездействовал, а ведь он мог бы способствовать разрядке конфликта. Поэтому важно вдохнуть в него новую жизнь именно сейчас. Нам нужны переговоры по разоружению и мерам укрепления доверия.

Я все еще надеюсь, что переговоры, прошедшие на прошлой неделе, будут продолжены в различных форматах

Разочарование безрезультатностью переговоров на прошлой неделе совпадает с общим чувством, которое испытали многие участники различных форматов политического диалога прошлых лет. Как можно придать этому диалогу новую динамику?

Я не принадлежу к числу тех, кто утверждает, что диалог в прошлом ни к чему не привел. Полагаю, что дело не в форматах, а в нежелании использовать их для серьезных переговоров о мерах по укреплению доверия и поиску выходов из сложных ситуаций. К сожалению, ни Москва, ни правительства некоторых стран, входящих в НАТО, в прошлом не проявляли к этому особой готовности.

Контроль над разоружением стал ключевым вопросом, регулярно поднимаемым, когда речь идет об отношениях с Россией. Какими могут быть новые подходы в этом направлении?

Нужно открыто излагать свое видение угроз, пытаясь при этом понять и другую сторону, даже если ты ее не разделяешь. Факт нарушения российской стороной Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности в момент, когда Россия еще была его участницей, для меня очевиден. Но мы должны понять и то, что размещение систем противоракетной обороны США в Польше и Румынии и их связь с НАТО означает дополнительные вызовы для России. Также стоит упомянуть о готовящихся администрацией Байдена изменениях в «Обзор ядерной политики» и принципе неприменения ядерного оружия первыми. Это может быть воспринято Россией как существенный элемент укрепления доверия и снижения угрозы. А если бы нам удалось учесть предложенный российской стороной мораторий на развертывание новых систем вооружений и сокращение ядерного потенциала, то это стало бы большим шагом вперед. В то же время необходимо наполнить новым содержанием Основополагающий акт НАТО – Россия и Парижскую хартию, усилив при этом роль Европейского союза.

В контексте расширения НАТО на восток звучат предостережения, что альянс рискует потерять авторитет в случае предоставления Путину права вето на вступление Грузии и Украины в НАТО. При этом существует мнение, что опасения Путина небезосновательны, если НАТО его «окружит». Как выглядит будущее НАТО в Восточной Европе?

Безусловно, Россия не может претендовать на право вето: суверенные государства свободны в выборе своих союзников. В то же время Грузия и Украина в обозримом будущем не будут соответствовать критериям членства в НАТО. В свою очередь, НАТО существует до тех пор, пока не закончится конфликт с Россией и не появится возможность создать европейскую систему безопасности с участием России. Организация по сотрудничеству и безопасности в Европе (ОБСЕ) могла бы сыграть роль щита. Эту роль еще во времена холодной войны я называл «плюралистическим сообществом безопасности». И хотя я понимаю, что найдутся те, кто заклеймит меня как оторванного от реальности «друга России», я остаюсь при своем мнении. Нам нужны не только военные гарантии, но и долгосрочная перспектива архитектуры безопасности, не зависящей от отдельных блоков.  

На прошлой неделе США и Россия провели переговоры по безопасности без участия ЕС. Стоит ли опасаться того, что наше будущее будет решаться без нашего участия?

Я уверен, что субъекты принятия решений в Вашингтоне думают и о европейских интересах. Но нужно посмотреть правде в глаза: после холодной войны основное внимание США переместилось в Азию. Мы должны сделать соответствующие выводы.

Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель справедливо выразил недовольство по поводу отсутствия консультаций с ЕС. Но следует не только констатировать это. Было бы неплохо в ближайшее время, желательно в марте, принять «Стратегический компас ЕС», состоящий из четырех разделов: управление кризисами, устойчивость, наращивание потенциала и сотрудничество с партнерами. Важные события последних нескольких месяцев должны быть поняты и использованы как поворотные моменты, как во время войны в Ираке в 2003 году. Тогда ЕС во главе с Хавьером Соланой принял свою стратегию безопасности. Теперь ее необходимо дополнить.

НАТО существует до тех пор, пока не закончится конфликт с Россией

Во многих комментариях говорится о том, что европейцев не пригласили за стол переговоров между США и Россией, так как им попросту нечего было предложить. Что должно измениться, чтобы в будущем ЕС на равных принимал участие в переговорах?

Я полагаю, что такое восприятие – следствие концентрации внимания на военном потенциале. Европа может улучшить ситуацию, сосредоточившись на нем, собрав в единое целое все возможности и используя эффект синергии. Например, в рамках «сообщества безопасности» необходимо прийти к единому мнению, какие страны сохранят свой определенный потенциал, а какие сознательно откажутся от него. Это принесло бы существенную экономию и позволило бы добиться большей эффективности. Также мы можем предложить политику безопасности, которая ограничивается не только военными взносами. В нашем понимании она включает в себя дипломатию, разумные внешнеполитические инициативы, а также, например, создание стимулов путем экономического сотрудничества ради мирного сосуществования в Европе.

Восточная политика в Германии неразрывно связана с именами Вилли Брандта и Эгона Бара. Какие уроки в нынешней ситуации можно извлечь из их политики?

Без дальновидной концепции Вилли Брандта не было бы и восточной политики. Нужно иметь представление, куда двигаться, даже если цель находится далеко за горизонтом, не игнорируя при этом внешнеполитическую реальность. У главных сторонников политики разрядки, безусловно, можно поучиться смотреть на мир глазами других. С одной стороны, это касается восточноевропейских стран – партнеров НАТО и Европейского союза. С другой – это не менее справедливо и в отношении России, а также государств бывшего Советского Союза. Их опытом мы можем воспользоваться и сегодня, не утверждая при этом, что политика того времени может проецироваться один к одному на нынешнюю ситуацию. Нам нужна политика разрядки, соответствующая духу времени.

Автор: Д-р Рольф Мютцених (Rolf Mützenich) с сентября 2019 года – глава фракции СДПГ в бундестаге. С 2013 по 2019 год он был заместителем председателя фракции по внешней политике, обороне, правам человека и экономическому сотрудничеству, а с ноября 2009 по декабрь 2013 года – спикером фракции СДПГ по внешней политике.

Интервью провела Анья Велер-Шёк

Источник: IPG-Journal, Германия