Даже если в ОЗХО дело не дойдет до санкций против России или ее выхода из Организации, затяжное противостояние остается лучшим из возможных сценариев. Хорошего в этом мало, потому что оно подрывает эффективность запрета на химическое оружие

26-я конференция стран – участниц Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), прошедшая в Гааге в начале декабря, осталась в тени новой эскалации вокруг Украины. Однако атмосфера там была не менее напряженной, и за этим стоят примерно те же причины, что и за украинским обострением.

Противостояние между Россией и Западом по вопросам химического оружия идет уже давно, отражая более глубокие разногласия относительно того, как должны функционировать международные институты и в целом соотноситься право и сила в мировой политике. То есть, по сути, тут не так много отличий от нынешних попыток России вернуть Украину в сферу своего влияния.

Трения в ОЗХО продолжаются уже несколько лет и пока ведут в очень неприятном направлении – дело может закончиться полным параличом Организации, а то и выходом оттуда России. Такое развитие событий чревато куда более серьезными последствиями, чем просто подрыв Конвенции о запрещении химического оружия от 1997 года. Поэтому за нынешним противостоянием вокруг Украины важно не упускать из виду более глубокие противоречия, которые создают напряжение между Россией и Западом в самых разных сферах, в том числе в вопросе запрета химического оружия. 

После отравления Алексея Навального в августе 2020-го прошло уже почти полтора года, но все попытки обсудить случившееся в рамках Конвенции до сих пор ни к чему не привели. Кремль продолжает настаивать, что Германия, куда Навального вывезли на лечение, и ОЗХО отказываются передавать результаты своих анализов России и тем самым препятствуют проведению российского расследования, как того требует статья VII Конвенции. Прошлой зимой были надежды, что споры можно разрешить, направив в Россию миссию технического содействия ОЗХО, но Москва и ОЗХО так и не сумели договориться о ее полномочиях.

На октябрьском заседании Исполнительного совета ОЗХО 45 участников Организации (в основном западные страны) предприняли новую попытку добиться сотрудничества от России, задействовав процедуру, предусмотренную статьей IX Конвенции. От Москвы официально потребовали разъяснить обстоятельства, касающиеся отравления Навального и реакции российских властей на него, однако та ответила встречными обвинениями и вопросами. Затем 45 стран повторили свой запрос, что повлекло за собой очередную порцию раздраженных комментариев со стороны России. Недавняя конференция в начале декабря стала площадкой для очередного акта этой драмы, когда уже 55 участников ОЗХО опять потребовали от России дать «необходимые разъяснения».

Однако дело тут не только в Навальном – споры вокруг его отравления лишь усугубили давнее противостояние России и Запада, касающееся того, насколько Сирия выполняет положения Конвенции о запрещении химического оружия. В апреле этого года дело дошло до того, что членство Сирии в ОЗХО было приостановлено. С тех пор к Дамаску возникли новые претензии, но Россия, как обычно, их отвергает, называя очередным свидетельством стремления Запада «свести счеты с неугодным ему государством с помощью Конвенции о запрещении химического оружия».

Мало того, российско-западные разногласия в ОЗХО уже не ограничиваются такими громкими проблемами, как Сирия или Навальный. Программа и бюджет организации, которые многие годы одобрялись консенсусно, после переговоров, теперь принимаются только по итогам длительного процесса голосования.

Также на последней конференции Россия и еще девять стран проголосовали против «понимания» о запрете использования химикатов, воздействующих на центральную нервную систему, в правоохранительных целях. Так что российское противодействие Западу проявляется не только на украинской границе, но и на заседаниях организаций, которые долгое время считались надежными инструментами для решения международных споров.

В уходящем году все активнее стали звучать призывы приостановить членство России в ОЗХО, если она не внесет ясность в дело об отравлении Навального. Некоторые даже считают, что удаление России сделает Организацию более эффективной. Однако российские должностные лица многократно заявляли, что Москва не намерена покидать ОЗХО на радость своим критикам.

В то же время Россия обеспокоена тем, что ОЗХО может попытаться повторить с ней «сирийский сценарий». То есть что западные страны используют процедуры Конвенции для того, чтобы лишить Москву права голоса в Организации. По словам российских дипломатов, для противодействия подобным угрозам у Москвы «в арсенале есть определенные средства», которые будут «адекватны складывающейся ситуации».

Способов предотвратить дальнейшую эскалацию не так много. Задействованные ныне процедуры, которые изложены в пункте 2 статьи IX Конвенции, представляют собой относительно мягкие меры воздействия. Если ответ России на недавнее требование по Навальному сочтут неудовлетворительным, то страны ОЗХО могут пойти дальше и задействовать другие механизмы соблюдения Конвенции. Процедура, описанная в пунктах 3–7 статьи IX, запустит многоступенчатый процесс, в конце которого возможен созыв специальной сессии ОЗХО, чтобы «рекомендовать любые меры, которые будут сочтены целесообразными для урегулирования ситуации».

Участие Сирии в ОЗХО приостановили с помощью другой процедуры, но это не главное. Важнее тут то, что если западные страны решат задействовать механизмы соблюдения Конвенции в отношении дела Навального, то им придется идти до конца, чтобы не выглядеть слабыми и непоследовательными. А это значит, что при всей затянутости процесса дело, скорее всего, дойдет до того, что на голосование будут поставлены санкции против России. Остановить этот процесс Москва сможет, только признав, что ее прошлые заявления и по Навальному, и по собственному химическому разоружению не соответствовали действительности. Ожидать такого от Кремля не приходится.

Для России Сирия, Навальный и прочие связанные с ОЗХО истории стали очередными аргументами, с помощью которых она стремится доказать несостоятельность «международного порядка, основанного на правилах», – по мнению Москвы, этим концептом Запад пытается подменить международное право. Россия настаивает, что в международных организациях типа ОЗХО Запад пытается манипулировать процедурами, чтобы принимать решения не консенсусом, а голосованием. Таким образом, западные страны «приватизируют» секретариат Организации, перетягивая на себя «прерогативы Совета Безопасности ООН».

С такими обвинениями можно не соглашаться, однако это не отменяет того, что Россия все более скептично относится к сотрудничеству с институтами, формирующими международные нормы и правила. Теперь она предпочитает идти собственным путем, при необходимости действуя совместно со странами, которые придерживаются схожих позиций. По мнению политолога Федора Лукьянова, текущее противостояние в ОЗХО было бы серьезной проблемой для России, если бы разворачивалось «в рамках устойчивого либерального миропорядка». Но, поскольку этот порядок и его институты, очевидно, перестали работать, Россия считает более рациональным вернуться к старому доброму принципу «полагайся на себя».

Даже если в ОЗХО дело не дойдет до санкций против России или ее выхода из Организации, затяжное противостояние остается лучшим из возможных сценариев. Хорошего в этом мало, потому что оно подрывает эффективность запрета на химическое оружие. Многие проблемы, которые возникают при имплементации Конвенции (например, продолжающиеся закупки химического оружия или появление новых химических веществ), невозможно решить без участия России. Она остается постоянным членом Совбеза ООН и поддерживает тесные связи со странами вроде Китая, Ирана и Сирии, не испытывающими особой симпатии к режиму нераспространения.

Противостояние в ОЗХО вызывает беспокойство еще и потому, что оно лишний раз показывает отсутствие взаимопонимания между Западом и Россией в вопросе, как должны функционировать международные институты. Россия вряд ли готова согласиться с тем, чтобы эти разногласия разрешили, просто отмотав ситуацию назад к прежнему статус-кво. Так что нас ждут непростые времена, причем не только в ОЗХО.

Hanna Notte

Carnegie center