В начале 2021 года, общий прогноз роста ВВП Китая на этот год среди 25 крупнейших мировых банков и других профессиональных прогнозов составлял 8,3%. В противоположность этому, собственный целевой показатель роста правительства Китая составлял около 6%, что ниже самых оптимистичных предположений 24 из 25 институциональных прогнозов. Было ли известно правительству нечто такое, что упустили посторонние? Планировало ли оно сделать что-либо, считая это целесообразным, даже если это могло бы поставить под угрозу рост?

Совсем недавно международные банки пересмотрели свои прогнозы роста Китая на год в сторону понижения, поскольку рост экономики замедлился. Рост в третьем квартале составил всего 4,9% в годовом исчислении, по сравнению с 18,3% и 7,9% в первых двух кварталах соответственно. Высокие темпы роста в первом квартале по сравнению с аналогичным периодом прошлого года в значительной степени объясняются отрицательным ростом в первом квартале 2020 года из-за локдаунов, вызванных пандемией. Низкие темпы роста в третьем квартале вызывают обеспокоенность относительно перспектив роста в четвертом квартале и в следующем году.

Некоторое снижение темпов роста связано с политикой абсолютной нетерпимости Китая к COVID-19, которая призывает к более частым локдаунам, чем в большинстве других стран. Волна локальных вспышек COVID этим летом привела к локдаунам или ограничениям на поездки во многих городах Китая. Это не только привело к снижению объема производства, но и серьезно сказалось на многих рабочих местах в секторе услуг, именно тогда, когда начался бум туризма.

Но пандемия не является единственным фактором замедления темпов роста. Зеленая промышленная политика правительства, более жесткое регулирование сектора недвижимости и черные списки онлайн-платформ также в совокупности сдерживают рост.

Следуя своему обещанию остановить рост выбросов углекислого газа в Китае до 2030 года и достичь чистого нуля к 2060 году, правительство решительно и зачастую резко сократило производство электроэнергии на угольных электростанциях, иногда на 20%. Вызванные этим перебои в электроснабжении привели к нарушению производства на пострадавших фабриках.

Кроме того, политика “трех красных линий”, начатая в августе 2020 года и усиленная в этом году, устанавливает потолки на отношение общего объема долга к активам девелоперов, отношение общего объема долга к собственному капиталу компании и отношение денежных средств к объему долга. Поскольку многим из этих компаний не удалось пройти одну или несколько красных линий, а банки и рынки капитала неохотно предоставляют новое финансирование, они должны продавать активы, сокращать масштабы операций или делать и то, и другое.

Возможно, Evergrande является самым известным китайским застройщиком, столкнувшимся с финансовыми проблемами, но не единственным. Более того, спад в сфере недвижимости может легко перекинуться на такие отрасли, как сталелитейная, цементная, производство мебели и бытовой техники для дома.

Наконец, решения властей внести в черный список компании, занимающиеся онлайн-обучением, ужесточить антимонопольное законодательство и принять широко сформулированный закон о защите данных, за последние 12 месяцев помогли вдвое снизить цены на акции многих листинговых компаний цифровой экономики. А падение стоимости акций является лишь верхушкой айсберга, поскольку многим цифровым компаниям и их поставщикам пришлось умерить свои амбиции и планы. Сотни провайдеров онлайн-образования свернулись и уволили своих сотрудников.

Цели этой политики являются разумными, однако способ их реализации ведет к увеличению их экономических издержек. Стратегия нулевого COVID, возможно, была целесообразной на довакцинной стадии пандемии и помогла Китаю добиться положительных темпов экономического роста в прошлом году. Но, по мере появления новых вариантов, всем странам в итоге придется научиться жить с коронавирусом. К счастью, затраты на это становятся более управляемыми по мере роста показателей уровня вакцинации и естественного иммунитета.

Если Китай намерен использовать свой мощный имплементационный потенциал, то продвижение всеобщей вакцинации от COVID-19 будет вполне оправданным (поскольку люди, которые отказываются от вакцины, могут в конечном итоге причинить вред другим). С другой стороны, периодические локдауны и закрытие границ наносят серьезный ущерб экономике и жизни людей, и не являются устойчивой стратегией на поствакцинальном этапе пандемии.

Что касается зеленой промышленной политики, то производство электроэнергии является наиболее углеродоемким сектором в Китае, на который приходится около 40% выбросов страны, связанных с потреблением энергии. Таким образом, снижение зависимости от угольной электроэнергии вносит ценный вклад в национальные и глобальные усилия по сокращению выбросов. Однако существуют различные способы управления изменениями.

Собственный опыт Китая в области проведении экономических реформ показывает, что использование ценовых сигналов и рыночных сил, как правило, имеет тенденцию минимизировать издержки структурных изменений. В частности, повышение цены на углерод в Китае до достаточно высокого уровня и объявление предсказуемой траектории цен с достаточным сроком на выполнение могло бы позволить производителям и потребителям электроэнергии лучше приспосабливаться и адаптироваться, тем самым помогая им достичь такого же уровня сокращения выбросов при гораздо меньших потерях роста ВВП. Такой подход, также был бы менее разрушительным для китайских домохозяйств, в том числе для многих жителей северо-востока страны, которых может беспокоить проблема отопления и электроснабжения по мере приближения холодной зимы.

Точно так же несмотря на то, что сдерживание спекулятивного роста цен на недвижимость является желательной целью, сдерживание развития сектора недвижимости не обязательно помогает ее достижению. Учитывая, что примерно 30% китайской экономики растет или падает вместе с сектором недвижимости и строительства, альтернативный путь мог бы смягчить трудности регулирования. Например, продвижение более доступного жилья для семей с низкими доходами и мигрантов из сельских районов могло бы создать компенсирующий спрос на мебель, бытовую технику, сталь и цемент.

Ограничение программ внешкольного обучения может высвободить время для детей, чтобы они могли участвовать в мероприятиях, развивающих творческие и спортивные способности, а также облегчить финансовое бремя для семей, на которые ранее оказывалось давление, с тем чтобы они покупали образовательные контенты для своих детей. Таким образом, для нового регулирования существует похвальное социальное обоснование. Однако его относительно внезапное внедрение не только снижает прибыль компаний, занимающихся онлайн-обучением, цены на акции и занятость, но также подчеркивает риск резких изменений политики в других секторах, что влияет на настроения инвесторов в целом.

Китай может восстановить доверие инвесторов и вернуться к своим потенциальным темпам роста. Сделав это, страна выиграет от реформ, влияющих на то, каким образом обсуждаются, проверяются и внедряются новые нормативные положения и меры по борьбе с пандемией.

Автор: Шан-Цзинь Вэй – бывший главный экономист Азиатского банка развития, профессор финансов и экономики Колумбийской школы бизнеса и Школы международных и общественных отношений Колумбийского университета.

Источник: Project Syndicate, США